Блюз мертвых птиц - Джеймс Ли Берк Страница 17

— Слезь с моей машины.

— Я задал тебе вопрос.

— Если бы я за тобой следил, парковал бы я свою машину рядом с твоей конурой?

— Это не конура. Это кондоминиум. Тебе нужен Вейлон Граймз или ты приперся, чтобы на людей через окно пялиться?

— Я хочу, чтобы ты убрал своих бацилл с крыла моего «Кадиллака».

— Расслабься, мы друг друга не один год знаем, верно? Старая школа. Я не натравливал Граймза на твою секретаршу.

— А кто сказал, что это был Граймз? — спросил Клет.

— Может и не он. Я лишь говорю, что я тут не при делах.

Клет открыл водительскую дверь и бросил книги на сиденье.

— Ты угрожал моей сестре и племяннице. Думаешь, это тебе просто так сойдет с рук?

Бикс Голайтли ступил на тротуар, подальше от машины, и размял шею, как в старые времена, когда он готовился выйти из своего угла на первый раунд, чтобы сразу отправить обе перчатки в лицо противника.

— Ты алкаш, Персел, и твое слово ничего не значит. Жаль, что твоей секретарше досталось, но это на твоей совести, не на моей, — он поправил член через слаксы и сделал недвусмысленное движение в сторону Клета. — Не нравится — отсоси.

— Вот чего я не могу понять, Бикс. С чего бы это после стольких лет вы, недоумки, получаете старую расписку, которую, как вы думаете, можете использовать, чтобы украсть мой дом и мой офис? В какой убогий ум пришла такая тупая схема?

— Я уже говорил. Фрэнки Джиакано вскрыл сейф Диди Джи в качестве одолжения для кого-то.

— Кого?

— Я не знаю.

— Где был сейф?

— На дне озера Понтчартрейн. Откуда мне знать? Спроси у Фрэнки Джи.

— А вот я думаю, что ты врешь. Диди Джи держал свой тысячекилограммовый сейф прямо рядом с аквариумом, тем самым, в котором полно пираний. Не думаю, чтобы этот сейф куда-то исчез. Я проверил, кому принадлежит старое здание Диди. Парня зовут Пьер Дюпре. У него ты получил расписку?

— Все это слишком сложно.

— Бикс, у тебя не ломка случаем? Метамфетаминчик выветривается или другие проблемы?

— У меня вообще никаких проблем нет, — процедил Голайтли, наклонившись вперед и тыча пальцем себе в грудь. — Это у тебя проблема, Персел. Ты был грязным копом. Все смеялись у тебя за спиной. Как ты думаешь, почему наши шлюхи с тобой спали? Потому что так им приказал Диди Джи. Пришлось мне однажды сажать твое тело в такси у «Дос Маринос», так у тебя весь пиджак заблеван был, даром что в штаны не наложил. Ты чего это так на меня уставился?

— Я думаю, ты боишься.

— Тебя, что ли?

— Нет, кого-то еще. Думаю, ты со своими друзьями-дегенератами занялся самодеятельностью и увяз в собственном дерьме, и теперь тот, кого ты напряг, уже готов взять тебя за яйца. Так ведь? Или что-то вроде этого?

— И откуда у тебя столь светлая мысль?

— За все это время ты ни разу не вспомнил про деньги. А ведь у всех вас в голове только одна вещь — бабки. Вы и говорить больше ни о чем не можете. Ни о сексе, ни о спорте, ни о политике, ни о своих семьях. С утра до вечера вы только и делаете, что треплетесь о «зелени». Вам ее никогда не хватает, никому ни пятака не уступите, вы даже чаевые в ресторанах не оставляете, если только не надо перед кем-то выпендриться. Для вас, недоумков, жадность — это благодетель. Но ведь ты и не пискнул о тех бабках, которые, как ты говоришь, я тебе должен. У тебя что, новое развлечение в городе появилось? Что-то помимо грабежей еле передвигающихся стариканов?

— А может, я стараюсь забыть прежние обиды. Тебе нужен Граймз, я дам тебе Граймза.

— А я думал, что пацаны из Арийского Братства так не поступают.

— Сделаю для тебя исключение. Граймз заслуживает все, что только может с ним произойти. Расписку твою я тоже порву.

— Свой шанс ты уже упустил, а Граймза я и сам найду. Если я узнаю, что это ты приказал ему наехать на мисс Элис, ты не жилец на этом свете. Ну а пока что давай, придумывай, как свести свои татуировки.

— Не понял.

Клет Персел вынул из кармана слаксов небольшой диктофон и отмотал назад до момента, где Бикс говорил о том, что сделает исключение из кодекса Арийского Братства и готов заложить Граймза.

— Завтра твоя запись будет лежать на всех форумах твоих арийских сверхчеловеков.

— Братан, ты не можешь так поступить.

— Не забудь зайти в интернет с утреца, ты проснешься знаменитостью. Может, я и фоток твоих раздобуду, размещу там же. — Клет Персел сел в «Кадиллак», включил зажигание и зажал в зубах незажженный «Лаки Страйк». — Мужик, сходи к психиатру. Тебе нужна профессиональная помощь. Знаешь, прессовать тебя — все равно что жестоко обращаться с животными. Депрессию нагоняет.

— Персел, да ладно тебе. Погоди, вернись. Да ладно, мы всегда ладили. Братан, ты сам не знаешь, что творишь. Мы же старая школа, так?

Было почти десять вечера, когда Клет позвонил мне на домашний.

— Я забрался в берлогу Бикса Голайтли. Он прячет серебряные доллары внутри крышки унитаза. А дизайн квартиры, похоже, слизан с дешевого борделя.

— Ты вломился в квартиру Голайтли?

— Залез в его телефонные записи, прослушал все сообщения на автоответчике. В компьютер тоже залез. Он азартный дегенерат. За ним, наверное, полдюжины букмекеров и ростовщиков гоняется, вот почему он пытался на меня наехать. Думаю, он еще и крадеными картинами пробовал торговать. Ну, или подделками. Писал по электронной почте что-то насчет какого-то итальянского художника. Ну что такому парню, как Голайтли, знать об искусстве?

— Ты сейчас где?

— В Алджирсе. Голайтли припарковался около старого кирпичного квартирного дома. Думаю, именно здесь окопался Граймз.

— Вали оттуда.

— Нет, я собираюсь завалить эту сладкую парочку.

— Что за глупость, Клет?

— Глупость — это позволить одному из этих отморозков пытать кипятком мою секретаршу.

— А мне ты зачем позвонил?

— На тот случай, если что-то пойдет не так, хочу, чтобы ты знал, что происходит. А вот что я обо всем этом думаю. Голайтли работает на кого-то, кого боится. Он и Фрэнки Джиакано заполучили мою расписку и решили рубануть капусты по-быстрому, но кому-то это не понравилось, и теперь Голайтли под прессом на нескольких фронтах. В старые добрые времена члены семьи Джиакано вели себя как семейные люди, жили в пригороде и никогда не привлекали к себе внимание. Голайтли, Фрэнки и Граймз нарушили это правило.

— У тебя ствол с собой?

— Всегда и везде.

— Не делай того, о чем думаешь.

— Я и себе не рассказываю о том, что у меня в голове. А потому, как я могу сделать то, о чем думаю, если я не знаю, о чем? Расслабься, крепыш.