Власть мертвых - Ольга Погодина-Кузьмина Страница 17

– Не понимаю, – бормотал озабоченный голос. – Это ты, Игорь, точно? Ты в Швейцарии? Что ты делаешь? Почему ко мне?

– Приехал город посмотреть, – ответил Игорь, чтобы не объясняться по телефону. – Просто хотел встретиться.

Вальтер помолчал две-три секунды.

– С кем ты?

– Ни с кем. Один.

– Ты долго остался? – оживился швейцарец на том конце провода. – Я вернусь в четыре дня. Я сейчас в другой стране. Вернусь пятница. Жди меня непременно.

– Да, – ответил Игорь, уже понимая, что совершил ошибку, обратившись за помощью к человеку, которого слишком плохо знал.

– Только не исчезни, маленький зайчик. Оставь свой адрес и телефон. Запиши моей помощнице.

– Я сам приду через четыре дня, – пообещал Игорь и отдал трубку секретарше.

Выйдя на улицу, он закурил сигарету и почувствовал, что близок к отчаянию. Вспоминать оживление Вальтера, игривые ноты в его голосе было неловко и стыдно. Мысль о внешнем сходстве Вальтера с Майклом была неприятна, как прогорклый вкус во рту.

Шагая вверх по переулку, Игорь начал убеждать себя, что проживет и без чужой помощи. Денег у него оставалось совсем немного, около трех сотен евро, но можно было попробовать заработать – мыть посуду или автомобили, разгружать овощи на рынке. Он вспомнил, как сразу после школы почти два месяца разносил кофе в сетевой закусочной; теперь этот навык мог ему пригодиться. Проблема заключалась в том, что он едва объяснялся на своем плохом английском и совсем не понимал немецкого. На его груди висел медальон с античной монетой, которая, по словам Майкла, стоила несколько тысяч фунтов, но Игорь не представлял, как и где можно продать такую вещь. «Не важно, всегда есть выход», – повторял он, с каждым шагом теряя в этом уверенность.

– Эй, подвезти? – окликнул человек за рулем пижонского спортивного кабриолета. Это был тот самый толстяк в желтом костюме и канареечном галстуке, с которым они столкнулись в офисном центре.

Игорь застыл на месте, готовый при первой опасности броситься в переулок. Но незнакомец мирно улыбался, и трудно было заподозрить, что он собирается напасть на человека посреди людной улицы. Сдвинув на лоб каплевидные очки-хамелеоны, он заговорил на певучей украинской «мове»:

– Та сидай, хлопче, не вкушу! Я ж с Вальтером партнер по бизнесу. А ты что? Може, треба допомогти?

– Спасибо, мне тут недалеко, – отказался Игорь, но в нотах собственного голоса ему послышалась неуверенность, и незнакомец ее чутко уловил.

– Борис. – Он вышел из машины, протянул большую белую руку и легко перескочил с украинского на русский. – Ты здешний? Я сам с России, с Питера, торчу тут неделю, не знаю никого, скучаю за людьми…

– Вы из Петербурга?

– Ну да, жил там много лет. Пекло сегодня, а? Тридцать градусов! Хожу весь спытнилый, як бацилла в физрастворе…

Высокий и крупный, он говорил и наступал на Игоря, забавно перетаптываясь с ноги на ногу, покачиваясь, словно заводная юла. Лицо его с небольшими умными глазами, крупным носом и мягкими складками у рта напоминало морду белого медведя. Игорь спросил:

– Вы правда друг Вальтера? Борис обиделся.

– Ты что, не веришь? Ну хочешь, прямо зараз ему позвоним? Хиба ни, – он окинул Игоря веселым откровенным взглядом, – краще без посредников. Ты ж сам чего тут забыл? С какого района?

– Я тоже из Питера.

Закинув голову, Борис ударил себя по лбу картинным актерским жестом.

– Мне ж треба было догадаться! – Он качнулся с носка на пятку и заговорщицки прошептал: – Потому что у тебя глаза, как у невской русалки.

За столиком в ресторане, где они оказались через несколько минут, Борис болтал без умолку, пересыпая речь украинскими словечками, не прекращая при этом хищно оглядывать Игоря.

– А я в Питере учился, по музыке. Трошки в ансамбле лабал… Да ты заказывай, не стесняйся, я угощаю, без вопросов. Может, слыхал – джазовое трио Карена Ганчева? Сам уже семь лет здесь, под Цюрихом. Местечко Дубендорф, дыра навроде нашего Крыжополя, немае с кем поразмовлять. А ты ж хиба забыл в Женеве? На каникулы?

– Да, на каникулы, – ответил Игорь. Он хотел спросить, знает ли Борис Измайлова, но осторожность подсказывала молчать. – А вы чем занимаетесь?

– Я, к твоему сведению, свободный художник. Шпильман, или, по-вашему, катала. – Он поправил галстук небрежным жестом, подражая какому-то киногерою. – Картыкаю бабки на катране. Играю в покер.

– И много накартыкали?

– Это как повезет. Было в Америке чуть два миллиона не хапнул. Вот пёр азарт, мылся даже в туалете, в раковине… Атак по мелочи – тысяч по сто, по двести.

– А говорили, что музыкант, – заметил Игорь, чувствуя, что невольно подпадает под власть его хамоватого обаяния.

– Не веришь? Ну сейчас поедем, возьмем сакс, и я тебе персонально исполню «My melancholy baby». И дальше под заказ, весь репертуар… Я может, обиделся. Двадцать лет этой дудке отдал… Ты сам-то кто, студент-заочник?

– Никто, – ответил Игорь, запивая вином очень вкусный горячий рыбный стейк.

– Без занятий? Невже мени так подфартило? Может, и без места жительства? Было б уж совсем шикарно. У меня как раз громадный номер, две комнаты, брожу по нем как тигра в клетке. И запасной диванчик есть. Только, чур, не приставать, у меня принцип – когда играю, голова должна быть ясной, как у шахматиста… ну, ты понял.

Игорь вспомнил недавний телефонный разговор.

– Странно, что Вальтер ваш друг, у него совсем другие принципы.

– Да какой там друг, я его трошки знаю! – Борис махнул рукой. – Сандуны, шашлык, вокзал! А тут привез ему… Отчеты какие, чи шо… Просили передать.

– Вы же сказали, что партнер по бизнесу.

– А как еще с тобой познакомишься? – Он глянул на Игоря смеющимися глазами. – Та нема ж на базаре таких курей… Только давай уже без этих политесов, разом на «ты». У меня есть правило алмазное: человека мерить по первым впечатлениям. А ты меня как впечатлил, так до сих пор глаза на лоб.

– Это ваши правила, я по своим играю, – ответил Игорь.

Борис глянул на него с новым интересом.

– Кстати, а что таки ты скажешь за покер? Как насчет поддержать процесс? А то за всех подружки болеют, а я как бобыль на хуторе. Это, между прочим, толстый намек, что Боря Калтаков холост, свободен и готов отдаться в хорошие руки. Учти, я полезное животное. Меня можно использовать как батут.

Игорь невольно усмехнулся, и Борис тоже издал хрюкающий смешок, как бы случайно опуская пятерню ему на колено. Первым движением было отстраниться, сбросить розовую пухлую руку, но Игорь почему-то не сделал этого. Ему вдруг показалось, что Майкл наблюдает за ними, присев за соседний стол. И, назло невидимому соглядатаю, он позволил Борису как бы случайно скользнуть ладонью по своему бедру и выше, по застежке джинсов, а потом заплатить по счету и приобнять себя в дверях.