Призрак с Вороньего холма. Ужин с аристократом - Андрей Анисимов Страница 17

– Что ты задумала?

– Сейчас поймешь, – и звонко рассмеялась.

Художник старательно штриховал шарж на бывшего афганца, но ничего особо смешного не получилось. Только когда он пририсовал к голове натурщика маленькие кривые ноги, Ира наконец улыбнулась.

– Халтурите? Я тут однажды видела, как вы умеете по-настоящему. – Пристыдила она мастера.

– Девушка, все зависит от натуры. Ваш кавалер не дает повода. В нем все как-то слишком правильно. Ну, нечего утрировать. Так что не обижайтесь. Не нравится, можете не платить.

Ира полезла в сумку:

– Сколько?

– Пятьсот. Но я еще раз говорю…

Она не стала слушать, бросила деньги в его чемоданчик и потянула Голенева дальше.

– Девушка, а рисунок?

– Оставь себе.

Олег только через двадцать метров сообразил, что произошло, и остановился:

– Почему ты за меня платишь?

– Не приставай, я плачу за свои удовольствия. Нам сюда. – И она потянула его в подвальный ресторанчик. Они уселись за тот же столик, за которым она сидела с Владимиром: – Знаешь, почему я тебя сюда привела? – Он, естественно, не знал. – Потому что я здесь одному ухажеру призналась, что люблю тебя. Мужик был приличный, даже красивый. И всего на пару лет тебя старше. Он меня и научил заказывать тут шашлыки по-карски. Мы сейчас их будем есть. Ты посиди, официант появится, скажешь ему, чтобы принес две порции шашлыков, зелень и сыр. И жди меня.

– А ты куда?

– Я в туалет. Хоть глаза подкрашу. А то сижу дурочка зареванная.

Олег кивнул, как китайский болванчик, и продолжал пребывать с лицом человека, который проглотил живую змею или выпил стакан скипидара.

– Выбрали? – Спросил официант, приготовив блокнот и ручку.

– Что? – Не понял Олег.

– Заказывать будете, или спутницу подождете?

– Принеси бутылку коньяка.

– А закуску?

– Потом.

Официант подозрительно оглядел странного клиента, удалился, но бутылку принес быстро. Голенев налил четверть стакана и залпом выпил. Ира вернулась, напудрив щеки и подкрасив ресницы:

– Заказал?

– Еще нет.

– А почему бутылка на столе?

– Бутылку заказал.

– И уже выпил?

– Немного.

– Вот что, папочка, или это последняя рюмка в твоей жизни, или я тебя убью собственными руками. Выбирай?

– Кажется, я хочу жить. – Ответил Голенев и вдруг расхохотался.

– Чего смеешься, папочка?

– Никогда не думал, что мной будут так мило командовать. И долго ты собираешься папочку дрессировать?

– Всю жизнь, – не задумываясь, ответила Ира: – А тебе не нравится?

– Нравится, как ни странно. Только несправедливо. Ты меня папочкой называешь, а мне тебя дочкой нельзя.

– Женщине все можно. А вы, мужики, как дети, вас надо всю жизнь воспитывать.

– Хорошо излагаешь. Заказывай свои шашлыки, я тоже есть хочу.

Они вышли из ресторана и, взявшись за руки, побрели в потоке туристов и московских гуляк. Перед ними вели верблюда, на котором восседал мальчик в ковбойской шляпе. Верблюд презрительно поглядывал на толпы вокруг и аккуратно переставлял ноги.

– Я полечу с тобой в Англию. – Сказала Ира. Она сказала это таким тоном, что возражать ей было совершенно бесполезно.

– О тебе Юлик спрашивал. Ты ему нравишься.

– Он маленький. Свою любовь еще найдет.

– А ты знала, что он тебя любит? Я это понял совсем недавно.

– Он меня любит с тех пор, как ты меня взял из детского дома. Я его тоже люблю, как братика, а тебя по-настоящему. И тоже с первого взгляда. Помнишь, ты меня в детском доме на руки поднял. Я с тех пор больше ни о ком не думаю.

– Тебе тогда было всего девять лет?!

– Ты, папочка, ничего не понимаешь в женщинах. Мы же детдомовские. В девять лет я уже три раза целовалась с мальчиком. А ты был для всех нас героем.

Голенев долго молчал, потом остановился и посмотрел Ире в глаза:

– Грустно это. Юлик огорчится, поняв, что мы вместе.

– Пусть.

– Подумай хорошенько. Он очень способный юноша и сделает прекрасную карьеру. Ему уже предлагают остаться в университете профессором. Мне ректор собирался об этом сообщить, но мама Руфа позвонила, и я улетел.

Она взяла его под руку и повела дальше:

– Хватит о нем. Женись на мне.

Он снова остановился:

– Так сразу?

– Ты женился на Тоне сразу? Я про тебя все выведала.

– Тогда я был молодой.

– Какое это имеет значение. Ты мужчина, я женщина. – Она опять потянула его за собой: – Ты Драйзера читал?

– Не довелось.

– Солдафон ты, папочка. У Драйзера есть роман-трилогия об одном бизнесмене. Тот в последний раз женился на девушке в три раза моложе, и она его любила. Потому что он личность.

– Значит, так… Пить мне не придется, а придется читать Драйзера.

– И курить бросишь. Ты же Леньке обещал. Это при мне было. А я все помню.

– Веселая предстоит семейная жизнь…

– Зато я тебя всегда любить буду. А что тебе еще надо? И детей тебе рожу. Мальчика и девочку. Это будут наши дети. Ты же совсем один, как волк степной. – Он не ответил. – Твоя Мака не в счет. Она скоро утешится.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю. Больше ни о чем, папочка, не спрашивай. Не хочу грязи. – Она остановилась и снова его поцеловала. После этого поцелуя он понял, что будет делать все, что скажет эта курносая девочка, которую он когда-то удочерил и отказался от отцовства не по своей воле.

Вечерним рейсом они вылетели в Лондон. В кресле Голенев взял ее руку в свою и задремал. Проснулся от того, что она вздрагивала всем телом.

– Опять плачешь?

– Как представлю, что мама совсем одна в этом страшном доме, так и реву. Прости, это пройдет.

– Если Лене через месяц не станет лучше, мы заберем ее в Англию.

– Не надо, она поправится. Только пусть мама всегда живет с нами. Ладно?

– Она же у тебя еще совсем молодая. Вдруг встретит кого?

– Не думаю. Конечно, если полюбит, пускай. Только ты ее не гони. Ой, смотри, звездочка упала! Да как ярко. Загадывай скорей желание. – Олег обнял ее, улыбнулся и подумал: “Кажется, мне желать больше нечего”. – Загадал?

– Загадал.

– Только не говори вслух. А то не сбудется.