Дело о золотой мушке. Убийство в магазине игрушек - Эдмунд Криспин Страница 17

– А вам чем могу быть полезен? – спросил он. Но Уилкс устроился поудобнее и потребовал виски, всем своим видом показывая, что собирается остаться надолго и уйти позже всех.

– И зачем только вы сюда явились? – продолжил Фен. – Боюсь, вам будет очень скучно со всеми этими людьми. – Трудно сказать, кого Фен хотел задеть этим замечанием больше.

Уилкса, который был глуховат, нисколько не смутили эти слова. Он только мягко улыбался всем и вся и повторил свою просьбу о виски. Фен с явной неохотой, болезненно морщась, принес ему стакан. Чтобы хотя бы так восторжествовать над противником, он стал громким шепотом произносить на старика разные наветы, к величайшему удивлению всех, кроме миссис Фен, которая, очевидно, уже привыкла к этому и лишь повторяла каждые несколько минут: «Джервейс, будет тебе!» – с укоризной в голосе, но довольно-таки машинально.

На улице темнело. Лаконичные очертания зданий в стиле Иниго Джонса [48]в окнах с одной стороны и большая лужайка, окруженная деревьями и клумбами, на которую выходили окна другой стороны, медленно растворялись в тени. На горизонте три прожектора принялись чертить сложнейшие тригонометрические построения. Во внутреннем дворе компания буйных студентов запела песню на слова, которые в книгах печатать не принято.

Сэр Ричард неодобрительно кашлянул, когда Фен вновь пустился в свои словопрения – он уже не раз слышал все это ранее. Но Фен был нечувствителен к столь мягким намекам и с безудержным энтузиазмом продолжил развивать свои идеи.

– Как я не устаю твердить вам, Дик, – начал он, – расследование и литературная критика восходят на самом деле к одному – интуиции… этой заброшенной, позабытой противоположности наших современных псевдофилософий… Как бы там ни было, – продолжил он, с явной неохотой отказавшись от столь заманчивого отступления от темы, – речь сейчас о другом. Проще говоря, речь о том, что связь между одной уликой и другой (лучше сказать, принцип связи между одной уликой и другой) открывается детективу точно таким же образом – благодаря ли некоей сверхбыстрой логике или какой-либо иной способности, лежащей вообще вне сферы рационального – как принцип связи между, ну, скажем, Беном Джонсоном и Драйденом [49], открывается литературному критику.

Он сделал неуверенную паузу, возможно, почувствовав слабость этого примера, но поспешно перескочил через него, возвращаясь к безопасной области абстрактных рассуждений.

– Затем, когда принцип стал тебе ясен, обосновывай его дальше на материале текста или оставшихся улик. Конечно, порой сбиваешься на ложный путь, но любое мнение всегда можно логически опровергнуть или подтвердить. Из этого следует, – сказал он, радостно улыбаясь и шаркая ногами, – что, хотя не все детективы обязательно хорошие литературные критики, – он весело помахал сэру Ричарду, – если они озаботятся приобретением элементарного технического оснащения, – сэр Ричард что-то простонал, – необходимого в полицейской работе, всегда будут хорошими следователями. Я сам очень хороший детектив, – скромно подытожил он. – Вообще-то, я – единственный литературный критик во всей мировой литературе, ставший детективом.

Компания некоторое время молча размышляла над этим заявлением. Но пожелай кто-нибудь из присутствующих хоть что-то сказать в ответ, ему бы это не удалось, поскольку разговор был прерван внезапным звонком одного из телефонов, стоявших на столе Фена. Фен вскочил как ошпаренный и со всей силы рванул к столу. Остальные сидели, чувствуя некоторую неловкость, неизбежно возникающую, когда ты вынужден присутствовать при чужом телефонном разговоре. Уилкс стал напевать вступление из «Жизни героя» Штрауса, но три с половиной октавы, через которые ему пришлось при этом пробираться, привели его в область каких-то совсем уж несусветных звуков. Призрачное эхо, доносившееся из чьего-то радио или граммофона откуда-то снаружи, продолжило мелодию там, где он остановился, и Найджелу подумалось, что Уилкс, должно быть, не так уж глух, если способен это расслышать. Голос Фена был явственно различим, несмотря на все эти звуки:

– Кто?.. Да, конечно. Немедленно проводите его. – Он положил трубку и повернулся ко всем, радостно потирая руки. – Это из привратницкой, – объявил он. – Роберт Уорнер, драматург, пришел ко мне в гости. Ах, как восхитительно было бы, если бы можно было услышать от него, что он чувствует, когда пишет, и как приступает к работе!

Последовали всеобщие испуганные возгласы. Привычка Фена допрашивать сопротивляющихся этому людей об их занятиях не относилась к числу наиболее приятных черт его характера.

– Видите ли, мы, литературные критики, должны обращаться к истокам, – добавил он. Потом его взгляд упал на Уилкса, и он тоскливо произнес: – Может, вы теперь все-таки пойдете, Уилкс? Боюсь, вы слишком далеки от этого.

– Нет, я не собираюсь уходить, – с неожиданной резкостью ответил престарелый Уилкс. – Я только что пришел. Бога ради, да сядьте же вы, дружище, – прикрикнул он, – и перестаньте дергаться.

Это так обескуражило Фена, что он сел на свое место и обиженно молчал, пока не вошел Роберт Уорнер.

Он радостно поздоровался с Найджелом и был представлен остальным. Роберт сохранял отменное хладнокровие, пока Фен суетливо искал ему стул, наливал выпивку и предлагал коробку с сигаретами, половина которой при этом оказалась на полу. Закончив помогать их собирать, все уселись, запыхавшись, с красными лицами, и последовала некоторая пауза. Ее неожиданно прервал Уилкс, решительным голосом провозгласивший:

– Я собираюсь поведать вам историю о привидениях.

– Нет, нет! – встревоженно воскликнул Фен. – Это совсем необязательно, Уилкс. Мы, я надеюсь, и без того сможем поддержать беседу.

– Думаю, это любопытно, – неумолимо продолжил Уилкс, – не только потому, что история касается этого колледжа. Дело в том, что она к тому же еще и совершенно правдива. Далее, в отличие от большинства историй о настоящих привидениях, эта интересная, ее даже можно назвать захватывающей. Но, конечно, если вам будет скучно… – Он вежливо оглядел собравшихся.

– Разумеется, нам не будет скучно, – сказал сэр Ричард, навлекая на себя уничтожающий взгляд Фена. – Что касается меня, я должен немного отдохнуть. – Он зевнул. – Чувствую сонливость.

– Как и все мы, – произнес Найджел и поспешно добавил: – Э… должны немного отдохнуть.

– То есть вы согласны, чтобы я рассказывал дальше? – спросил Уилкс.

Смутное бормотание со всех сторон, довольно невнятное.

– Вы вполне уверены, что никто не будет возражать?

Снова бормотание, еще более неразборчивое.

– Очень хорошо, в таком случае начну. Этот рассказ основывается отчасти на моем личном свидетельстве. Я был студентом в те времена – в конце прошлого века. Хотя переполох, вызванный этим делом, старались утихомирить, я лично знал нескольких человек, которые были в него вовлечены. Никакого Общества психических исследований [50]не было в те времена, то есть хотя Сиджуик и Майерс и основали его в тысяча восемьсот восемьдесят втором году, оно имело мало успеха. Да и, сдается мне, будь в нашем случае предпринято какое-нибудь «психическое исследование», ни от каких крестов или пентаграмм толку не было бы, это лишь усугубило бы и без того никудышное положение. Тогдашний директор колледжа сэр Артур Гоббс имел весьма здравую точку зрения на эти события и повел себя так, как подсказывал ему здравый смысл. И все же мы никогда не узнаем, удалось ли нам вновь запрятать то «нечто» под замок или нет. Конечно, ничего подобного с тех пор не происходило, но чертик из табакерки может поджидать, когда кто-нибудь во второй, нет – уже в третий отворит задвижку…