Вышибала - Александр Ли Страница 17

– Тони, я пока накрою на стол! – кричит Вилли из кухни.

Мне грустно. Я возвращаюсь в гостиную и ставлю на проигрывателе пластинку Каунта Бейси. Джаз тридцатых годов будит воображение и успокаивает. Это музыка настоящих мужчин.

Вся эта современная техника лишена души, настоящего полета. Есть в ней что-то отталкивающее, как скрежет железа по стеклу. Сейчас по квартире разносится спокойная музыка. Ужин под джаз – мой давний ритуал, которому я никогда не изменяю. За исключением, конечно, последних десяти лет. Мои ребята часто называли меня старомодным. Что ж, если чувство вкуса и стиля теперь считается чем-то устаревшим и немодным, то мне жаль этот мир.

Вилли мои привычки не забыл. Скатерть тончайшего льна, белая, идеально отутюженная – где только он ее достал? Салфетки в кольцах, толстые стаканы для виски. Сервировка безукоризненная, и главное – мой хьюмидор, ящичек для сигар. Идеальный подарок от настоящего друга. После тюремного срока ничего так не хочется, как расслабиться в обществе хорошей сигары.

Но это удовольствие подождет. Прежде всего ужин! Теперь я хочу все делать не спеша и с удовольствием. Есть добротную пищу. Слушать хорошую музыку. Курить отборные сигары.

Мы со Счастливчиком садимся за стол. Я разливаю виски.

Внезапно идиллию Каунта Бейси прерывают крики за окном, переходящие в завывания боли и ужаса. Странно, сколько себя помню, в этом районе было достаточно тихо.

– Я же говорил, босс! Все сильно изменилось.

Я отодвигаю кресло, поднимаюсь из-за стола, подхожу к окну и отдергиваю портьеру. Напротив, через дорогу от моего дома, находится колледж. Там всегда училась приличная молодежь, имеющая четкие цели в жизни.

Я замечаю у входа подвыпившую компанию. За окном на верхнем этаже как раз происходит драка. Из здания выбегает рыдающая девушка. Следом за ней на крыльцо выходит детина внушительных размеров. Он достает из-за пояса пистолет и несколько раз стреляет беглянке в спину. Та взмахивает руками и падает посреди тротуара. Под ней растекается бурое пятно крови.

– Колледж шесть лет как закрыли, – комментирует происходящее Вилли, заметив мое недоумение. – Теперь там бордель с малолетками. Бывшие ученики, имевшие такую возможность, переехали с родителями в другие города. Остальные пошли в уличные банды. А девчонки оказались на панели. В первые годы среди старшеклассниц прокатилась волна самоубийств – не у всех выдерживала психика.

– И что, так каждый вечер?

– Нет, только раз в неделю. Это резвятся Сатанист Джек и его ребята. Они каждую пятницу приезжают и устраивают себе ночь веселья. Насилуют всех проституток без разбора. Пока не отключатся. Девчонки за это не получают совершенно ничего. Естественно, легавые имеют свою долю и закрывают глаза на все, что тут творится.

– Ты мне про него не рассказывал.

– Его легко узнать. У него нет левого глаза, поэтому Джек и носит черную повязку. Он и его банда контролируют этот район. Джек – больной на всю голову. Однажды, в приступе гнева, когда от руки Толстяка Билла в перестрелке погиб его брат, он разгромил целое кладбище, где были похоронены предки убийцы. Самого Билла Джек распял вверх ногами у входа, и тот мучительно умирал до самого рассвета. Когда утром приехали копы, они долго не могли прийти в себя. Могильные плиты разбиты и исписаны сатанинскими символами, часть могил разворочена. Из фамильных склепов Джек вытащил гробы и повытряхивал скелеты куда попало. Вся территория была усеяна костями, черепами, полуразложившимися телами покойников. После этого его и стали называть Сатанистом.

Во мне клокочет вулкан. Я готов сорваться с места и уложить всех этих ублюдков. Чтобы у меня под домом происходили такие мерзости – уму непостижимо! Ведь я выбрал этот район именно из-за его тишины и респектабельности. А тут такое! Стрелять в спину беззащитному человеку! Никогда не позволял подобной мерзости ни себе, ни своим людям, ни кому-либо еще в Бейсин-сити. Это был один из главных принципов синдиката – не опускаться до уровня первобытных дикарей.

Не удивлюсь, если эти новые хозяева жизни и руки после уборной не моют. Я глубоко убежден, что физическая и душевная гигиена неразрывно и тесно связаны. Человек, сморкающийся в рукав, при ближайшем знакомстве обязательно окажется сволочью и подлецом. Как же быстро опустилось наше общество до самого низшего уровня! Каких-то десять лет – и все достижения человеческой натуры, весь прогресс псу под хвост.

Я достаю из сейфа в кабинете старый добрый «кольт» «Анаконда» сорок четвертого калибра. Он меня ни разу не подводил.

– Не стоит кипятиться, Тони. Одному тебе с ними не справиться. – Вилли успокаивающе кладет мне руку на плечо. – Их здесь слишком много.

– Они посмеют стрелять в меня, Тони Денди, главу синдиката?

– Ты все еще живешь прошлым, босс. Нет уже никакого синдиката – он развалился чуть ли не сразу после того, как тебе огласили приговор. Эти люди не признают ничьего авторитета. Их бог – деньги и насилие.

Счастливчик прав. Идти на поводу у эмоций – большая ошибка. Нужно будет обдумать все завтра, на холодную голову. Но оставлять все как есть никак нельзя.

Мы возвращаемся к столу и принимаемся за индейку. За что я еще уважаю Вилли, так это за то, что из него вышел бы шикарный повар. Я разлил по стаканам виски.

Счастливчик переводит разговор на женщин. Эта тема далеко не столь болезненная для меня.

– Босс, хочу тебя как-нибудь познакомить со своей малышкой Джейн, – говорит он.

– Очередная блондинка с голубыми глазами? Не вижу смысла. Все равно через неделю будешь ходить уже с другой. Я прекрасно помню, что ты бабник похлеще меня.

– Тони, ты не поверишь. Я решил наконец остепениться и, как говорят моряки, бросить якорь. Мы уже полгода вместе. Я сам себе не верю. – Лицо Вилли озарила улыбка, полная счастья и юношеской мечтательности.

Никогда его таким не видел.

– Да ты влюбился, черт тебя побери. Поздравляю! Сколько еще сюрпризов и неожиданностей ждет меня в этом новом мире?

– Она тебе понравится.

Мы мирно беседуем. Давно я не общался с приятным человеком. В тюрьме в этом плане ощущается дефицит. В какой-то момент я замечаю, что крики и вопли на улице поутихли, снимаю с вертушки пластинку Каунта Бейси, ставлю альбом Гершвина и чувствую, что алкоголь слегка утихомирил мои нервы. Теперь можно расслабиться и раскурить сигару. Я иду в кабинет за любимым хьюмидором.

Внезапно раздается оглушительный взрыв. Облако пыли врывается из прихожей в гостиную. Чтобы вынести входную дверь, нужно немалое количество взрывчатки. Вилли мгновенно вскакивает из-за стола, в несколько прыжков пересекает комнату и оказывается рядом со мной, в кабинете.

Я пытаюсь сообразить, что происходит. Кому понадобилось врываться ко мне? Но времени на это нет. Нужно действовать.

– Босс, уходи, я прикрою! – кричит Вилли, захлопнув дверь и снимая пистолет с предохранителя.