Двадцать три раны Цезаря - Тиана Веснина Страница 17

«Ничего, — подумал Роман. — Ничего, — повторил минут через десять. Ему же казалось, что он мыслит, пусть не достаточно четко, но быстро. — Сейчас отдохну. Сейчас…» — Вдруг все закружилось перед ним в дикой веселой пляске. Деревья, ветви, кусты, обезьяны, которых он поначалу не очень жаловал, а потом привык, ненавистные лианы, перекинувшиеся между стволами и затруднявшие движение. Все кружилось, вертелось, кривлялось, а потом разом потонуло в сером тумане. Роман беспомощно вскинул руки, точно пытаясь ухватиться за воздух, и с размаху упал лицом в густую грязь.

Пролежав так, может, с четверть часа, а, может, больше, он стал задыхаться. Ему все хотелось поглубже вздохнуть. Но ни повернуться, ни понять, что он лежит, уткнувшись в грязь, не мог.

Потом вдруг мелькнуло лицо. Потом возникла мысль: «Андрей! Он спасет!» Но от чего, Роман уже не знал.

Когда наконец открыл глаза, увидел темно-коричневый потолок и такие же стены… «Где я?» Вспомнил и, сморщившись, прошептал: «Зачем все это?»

Немного погодя, попытался прояснить ситуацию.

«Наверное, я все-таки попал в руки УНИТовцев, — подумал Роман. — Но зачем им выхаживать меня?» — возникла не лишенная логики мысль, когда он увидел, что лежит на довольно мягкой циновке, укрытый подобием того, что в цивилизованных странах называют одеялом, рядом с ним стоит миска с водой.

Мимо дверного проема прошел мужчина. Роман хотел было позвать его, но поостерегся показывать, что сознание вернулось к нему. Мужчина прошел вновь. Уманцев разглядел, что он светловолос и худощав.

«Наверное, это…» — Роман не успел сформулировать свою мысль, как мужчина вошел в хижину.

Уманцев замер, глядя на него. Незнакомец что-то сказал.

Роман в полнейшем недоумении продолжал смотреть на него. «Наемник из ЮАР, — решил он, оцепенев от ужаса: — Алмаз! Алмаз! — охватила его паника. Он судорожно провел рукой по животу. Пояса не было. — Но зачем этот юаровец притащил меня сюда?.. Почему, сняв пояс, не оставил умирать в джунглях?..»

Незнакомец подошел ближе и опять что-то сказал. Роман не смог ответить ему, так как знал на английском языке всего несколько слов, застрявших в его памяти со студенческой скамьи. Незнакомец повторил свой вопрос, с удивлением глядя на Романа.

Уманцев ясно услышал произнесенную фразу и ничего не разобрал, но секунду спустя эта фраза сама прокрутилась в его голове, и он понял, а потому испугался и удивился еще больше. Оказывается, незнакомый молодой мужчина спрашивал его по-русски: «Как вы себя чувствуете?»

— Хорошо, — с запозданием ответил Роман.

— Вы, наверное, хотите есть?

— Да.

Незнакомец вышел и вернулся с наполненной то ли фруктами, то ли овощами миской. Уманцев попробовал — съедобно. Кивнул с улыбкой: «Спасибо!»

— Давайте познакомимся, — предложил незнакомец и представился: — Алексей Вязигин.

— Роман, — произнес Уманцев и, забыв о еде, воскликнул: — Скажите, где я? Что произошло? Я ничего не помню. Лишь когда на миг пришел в сознание, подумал, что вы мой друг Андрей. А сейчас вспомнил, что Андрея убили.

Алексей усмехнулся и, подогнув под себя ногу, сел на циновку.

— Что с вами произошло до того, как я, признаюсь, к великому своему удивлению, натолкнулся на вас, почти полумертвого, я не знаю. Только могу предположить, что это было весьма неприятно.

Роман хотел было выпалить всю правду, но осекся и посмотрел по сторонам.

Алексей улыбнулся и сказал:

— Видно, нам придется познакомиться поближе. Не буду скрывать, что меня заставило дотащить вас сюда.

Уманцев весь напрягся. Лицо окаменело, и только глаза мигали, ожидая услышать что-то ужасное.

— Ваше удостоверение.

Роман сдавленно охнул. «Я идиот! Ведь хотел же избавиться от него! Теперь пропал! Это наемник. Но почему он говорит по-русски?»

— Мое удостоверение? — прохрипел Уманцев.

— Да. Представьте. Встретить в джунглях, так сказать, соотечественника — такое происходит не каждый день.

Роман выдавил жалкую улыбку.

— Но вы… вы, Алексей, кто вы? Тоже специалист?

Алексей кивнул и рассмеялся:

— Специалист. Узкого профиля. Наемный специалист.

Роман опять выдавил улыбку, да так и застыл оскалившись.

— Но вы же русский?

— Да, я русский, никогда не видевший России.

Уманцев мотнул головой.

— То есть, как это, никогда?

— А вот так. Я родился в русской семье в ЮАР. Потому что наши с вами предки не поделили родину.

— Вы… — пытался сформулировать вертевшуюся в голове мысль Уманцев. — Вы…

— Я потомок русских эмигрантов. Белых, как их называли когда-то.

— И… — Роман хотел спросить: «И что же со мной будет?» Но страх услышать то, что мог ему ответить потомок эмигрантов, сомкнул его губы. «Белый! — думал он, и разве что только волосы не шевелились на его голове от ужаса. — Садист, не иначе, — вспомнил он советские фильмы о белогвардейцах. — Они там так издевались над нашими красными, звезды на спинах выжигали…» Уманцев уже почувствовал прикосновение каленого железа к своей спине.

Заметив волнение Романа, Вязигин поспешил успокоить его:

— Вам ничего не угрожает. Не для того я вас тащил до этой деревни, чтобы потом убить.

Уманцев шумно перевел дыхание и спросил:

— Но что вы делали в джунглях? Впрочем, простите, — спохватился он.

— Да мне нечего скрывать. Я наемник. Сражаюсь на стороне УНИТА. На вашу удачу мой контракт подошел к концу, и я возвращался домой. Но наш самолет сбили. Я был вынужден прыгнуть с парашютом. Мне неизвестно, что случилось с другими. Во всяком случае поблизости никого из летевших со мною не оказалось. Я знаю эти места. Поэтому направился в эту деревню, а по дороге наткнулся на вас. А вас-то что привело сюда? Тоже деньги?

Роману было как-то непривычно признать вслух, что его, советского человека, коммуниста, загнала в проклятую Анголу нужда. Но он быстро понял, что в данных обстоятельствах кривить душой ни к чему и потому кивнул:

— Тоже.

Алексей желчно расхохотался.

— Сделали переворот, изгнали и уничтожили половину соотечественников для того, чтобы вторая половина, кстати, которая и изгоняла, жила лучше. А в результате, все осталось так же.

Уманцев сконфужено улыбнулся, будто он лично был в этом повинен.

— Да, — протянул Алексей. — И как же так получилось? Я, признаюсь, впервые имею честь, — легкая ирония проскользнула в его интонации, — разговаривать с советским человеком.

— А я не с советским, — с удивлением заметил Уманцев.

— Ну и как же вот так получилось, что истребили, замучили миллионы людей ради счастья других миллионов, а они… — Алексей задумался, пытаясь более четко выразить мысль.