Презент для певицы - Марина Серова Страница 17

Мне нужна была хоть маленькая отдушина, напряжение для атрофированных мышц, сильно застоявшихся почти за месяц бездействия, вынужденного простоя и постоянных нервных срывов.

Когда я взялась за дело Лагутиной, то возложила на себя двойную ответственность, так как она не просто клиент, как говорят, с улицы, она моя знакомая, можно сказать даже, хорошая подруга. Сейчас ей необходима помощь, и она ее получит. С моей стороны я обещаю полную самоотдачу, самопожертвование и ответственность; со стороны Лагутиной требуется только полное послушание и дисциплина, пока мне не удастся решить головоломку и довести дело до конца. И еще, чуть не забыла, этот джип — просто конфетка, одно из чудес современного машиностроения. Мне до сих пор трудно поверить, что этот нежный монстр мой, что этот темно синий дракон, послушно несущий меня туда, куда я захочу, теперь принадлежит мне одной.

Скажу одно: когда богатых людей обстоятельства припирают к стенке, они умеют быть щедрыми, но только тогда, когда топор уже занесен над их головами и вот-вот должен обрушиться.

В эту ночь до самого утра, как и полагается, я сопровождала на приеме Лагутину. Потому что бал продолжался до рассвета. Новые буржуа всю ночь напролет веселились, забавлялись, швырялись деньгами, много пили, но в то же время не забывали и о собственной рекламе.

Только тогда, когда звезды начали забываться в утренней дреме и смывать яркий, вызывающий ночной макияж, гости начали расходиться. Лагутина попрощалась со всеми самыми солидными спонсорами. В этот момент бывшая звезда сцены напомнила мне содержательницу публичного дома, провожающую довольных клиентов за порог. «Будем рады снова вас видеть», — словно попугай, повторяла она хорошо заученную фразу.

— Наконец-то и на нашу долю выпала минутка отдыха.

Наверху в офисе никого не было, кроме нас с Лагутиной, которая, как только поднялась к себе в контору, так тотчас же плюхнулась в кресло, закрыла глаза и замерла: должно быть, она уже спит. Ну а мне предстоят бессонные дни и ночи. Но это вовсе не страшно, я привыкла, надо лишь отвлечь себя от мысли всеми возможными способами, что сейчас свалишься в изнеможении с ног. Это гораздо легче, чем кажется на первый взгляд.

В одиннадцать утра Лагутина уже была на ногах, как ни в чем не бывало, бодрая и выспавшаяся, ее лучезарная улыбка вселила в меня оптимизм. Она быстро привела себя в дамской комнате в порядок, и через десять минут мы летели на моем, уже к тому времени, «Форде» по делам, а дел у Лагутиной было предостаточно.

Сначала заехали в Министерство образования — Лагутина лично попросила министра о выделении субсидии на приобретение учебников и книг для детских домов области. Анна Петровна ему что-то эмоционально доказывала, объясняла, а министр — что еще мог делать министр — обещал помочь.

— Вот видишь, Женя, — сказала мне Лагутина после того, как мы вышли из кабинета министра образования по Тарасовской губернии, — никто не хочет заниматься своими прямыми обязанностями. Начальник — мудак, он и в Африке мудак, — выругалась она, не обращая внимания на ожидающих приема посетителей и на секретаршу.

— А что это вы так на меня смотрите, милочка, — обратилась она к шокированной секретарше, — так и передайте своему шефу. А вы, господа, зря рассчитываете получить здесь помощь и поддержку.

После беседы с министром мы заскочили на стройку. Под патронажем фонда Лагутиной возводился еще один корпус родильного дома номер восемь. Деньги были потрачены не зря — новое отделение должно соответствовать мировым стандартам.

Понаблюдав за Лагутиной, как она, осторожно надев на голову каску, чтобы не испортить прическу, носится по объекту и раздает приказания бригадирам и рабочим, проверяет смету и, если ей что-то не нравится, чуть ли не матерится на бедных работяг, я подумала, что она могла бы спокойно руководить не только строительством, но и всей страной в целом. Где мы только не побывали за этот сумасшедший день: в доме престарелых, где я, увидев, с каким уважением и с какой любовью относятся к ней старики и старушки, стала подозревать, что Лагутина создавала свой фонд не только ради личной наживы; затем был визит в местную организацию глухонемых и многое, многое другое.

Около двадцати двух часов мы возвратились снова в офис, обе полностью выжатые, словно лимон. Торговый центр, принадлежавший Лагутиной и в котором располагалась ее штаб-квартира, был открыт для посещения круглосуточно. Лагутина сначала потащила меня в ее самый любимый павильон кожаных изделий, но я тут же укротила ее пыл и страстный порыв, предупредив об опасности таких беспечных прогулок.

Мы и так уже столько раз засветились на людях, знакомых и незнакомых, предательский удар можно ожидать от кого угодно. Надо будет поработать над графиком встреч и посещений Лагутиной, если уж меня сделали ответственной за безопасность. Я им покажу, что такое контроль и наблюдение со стороны телохранителя. Некоторым людям легче смириться с постоянным ощущением грозящей опасности, чем выдерживать постоянное сопровождение охраны.

Пока мы с Анной Петровной поднимались наверх, в ее офис, она не переставала делать вид, что очень возмущена моей несговорчивостью и упрямством, она не понимала, что все это делается для ее же блага. Даже в кабинете, атмосфера которого действовала успокаивающе и расслабляюще, Лагутина продолжала меня отчитывать:

— Женя, я не понимаю причину твоего упрямства. Я ведь всего лишь на минутку хотела заглянуть в отдел кожаных изделий.

— Зачем вам вдруг понадобилось так срочно в этот чертов отдел кожаных изделий? — поинтересовалась я, теряя терпение.

— Присмотрела там прекрасную дубленку и хотела сделать тебе подарок на Новый год, — ошарашила Лагутина, усадив меня в кресло, и сама села напротив в точно такое же.

— До нового года еще целых два месяца, — ответила я, — и к тому же подарков уже достаточно. Вы и так, Анна Петровна, много для меня сделали, теперь моя очередь преподносить вам презенты.

Лагутина всплеснула руками, ее переполняло возмущение:

— Как ты можешь такое говорить, Женя, как у тебя язык поворачивается. Ведь ты — мой ангел-хранитель.

Наш спор, кто кому больше должен — я Лагутиной или она мне, — мог бы продолжаться долго, если бы я наконец, поняв всю его бессмысленность, не сдалась первой. Поболтав не, сколько минут на отвлеченные темы, я решилась задать Лагутиной вопрос, который меня тревожил целый день, целые сутки, точнее будет сказать — со вчерашнего вечера:

— Анна Петровна, если вам нетрудно, ответьте мне, пожалуйста, — это вплотную касается вашего сегодняшнего положения — кому вы больше всего доверяете из своего ближайшего окружения, а кому не доверяете?

Она, ни на секунду не задумываясь, ответила, откинув мешавшую ей прядь волос со лба:

— Я доверяю своему любовнику Мише Зацепину, — Лагутина пристально уставилась на меня. — Ты удивлена? — недоумевающе произнесла она. — А я думала, что ты уже догадалась о нашем романе.