Разменная монета - Алексей Макеев Страница 17

Друзья рассмеялись легко и непринужденно, будто бы их свидание не проходило в камере ИВС. Гуров поднялся на ноги, и они со Стасом тепло пожали друг другу руки. После этого гость покинул заключенного, миновал длинные полутемные коридоры с решетчатыми дверями и лязгающими замками, очутившись на свежем, пахнущем осенью, воздухе.

До встречи с одним из своих надежных и проверенных информаторов, в прошлом судимым за вооруженный разбой, а после отсидки взятым «под колпак» полковником Гуровым, Хромушиным Игорем Анатольевичем, сорока трех лет от роду, у сыщика оставалось чуть меньше двадцати минут. Но Гуров знал, что, если не будет пробок на дорогах, он успеет в кафе «Аргентина» к назначенному сроку.

Игорь Хромушин, или Хромой, как его именовали в тех кругах, в которых он привык вращаться, сам был наркоманом, хотя и подсел на это дело уже в зрелом возрасте. В тридцать шесть. Находясь под кайфом, он и залетел семь лет назад с двумя своими подельниками, когда попал в тюрьму за грабеж. Благо, силушки природной и отчаянности у Хромого хватало. Впаяли пять лет. Отсидел, вышел, но найти для себя достойной работы так и не сумел. Да и от старого пристрастия к кокаину не избавился. В зоне Хромого успешно «подогревали» приятели с воли. Употребляя наркотики сам, Игорь решил делать небольшие деньги на том, чтобы доставать кокс и для своих многочисленных знакомых. За определенный процент, разумеется. Брал партию побольше, кое-что оставлял на личные нужды, а остальное без задержек рассовывал страждущим через «Аргентину», куда все же сумел пристроиться на небольшую, символическую зарплату посудомойщиком. Гуров знал о подпольном бизнесе Хромушина, но закрывал на это глаза. Взамен Хромой платил сыщику благодарностью, подбрасывал время от времени требующуюся полковнику информацию и никогда не роптал по этому поводу. Обоих такая позиция полностью устраивала.

Гуров вошел в «Аргентину», когда сумерки уже начали спускаться на город, а с запада подул прохладный вечерний ветерок. Хромой был на своем привычном рабочем месте. Еще от входа можно было заметить его круглую широкую физиономию с прижатыми, как у борца, ушами и слегка искривленной носовой перегородкой в квадратном окошечке, куда посетители самостоятельно приносили и сдавали после трапезы грязную посуду. Хромой принимал тарелки, старательно счищал с них остатки пищи в ведро, расположенное где-то у него под ногами, и аккуратно складывал в посудомоечную машину.

Гуров остановился всего в метре от порога и осмотрелся. Как и в его предыдущие визиты в это заведение, посетителей в «Аргентине» было немного. Москвичи не шибко жаловали это местечко, а для гостей столицы найти его было не такой уж и простой задачей.

Молодой парнишка, лет двадцати трех, с узкой сутулой спиной, облаченный в черную кожаную куртку-косуху и старые слаксы салатного цвета, просунул в окошко Хромому почти чистую тарелку и захватанный сальными пальцами граненый стакан. Хромой обменялся с пареньком многозначительными взглядами и незаметно для постороннего взора вложил что-то в свободную ладонь клиента. Тот тут же сунул руку в карман и устремился к выходу из заведения. Сам Хромой лихо смахнул пальцами с тыльной стороны тарелки зеленую мятую купюру, и она мгновенно скрылась где-то в недрах его объемного рабочего комбинезона. Никто не обратил внимания на эту мимолетную передачу товара, кроме Гурова. Полковник усмехнулся, и в эту секунду его глаза встретились с глазами Хромушина.

Игорь облизал губы, быстро отправил только что полученную посуду в машину и качнул головой. Полковник знал, что этот сигнал означает приглашение зайти. Слева от окошечка имелась невысокая дверь, входить в которую можно было, только низко пригнув голову, и Хромой гостеприимно распахнул ее, когда Гуров подошел ближе.

– Проходите, Лев Иванович.

Голос Хромого не соответствовал его внешности. Разбойного вида верзила под два метра ростом разговаривал слегка нараспев хорошо поставленным тенором. Гуров не раз задавался вопросом, не баловался ли Хромушин в молодости вокалом, но спросить об этом все как-то не находил времени.

Хромой закрыл за ним дверь и старательно вытер грубые красные от холодной воды руки о висевший на его мощной груди фартук. Только после этого позволил себе обменяться с сыщиком крепким рукопожатием.

– Рад снова видеть вас, Лев Иванович. Можете мне не верить, но я действительно рад, – засуетился Хромушин.

Он подал знак одной из официанток, прося временно подменить его на рабочем месте, и спешно повел Гурова в смежное подсобное помещение. Полковник молча двинулся за своим проводником. У неприметной дощатой двери Хромой остановился, отворил ее и пропустил Гурова вперед. Они вошли в тесную комнатку с низеньким потолком, сплошь заставленную различными коробками со спиртным и полуфабрикатами. На первый взгляд даже казалось, что разместиться двум взрослым мужчинам здесь практически негде, однако для Хромого это, скорее всего, было вполне привычной обстановкой. Он вскарабкался на один из ближайших ящиков и сел на него, удобно свесив ноги. Достал из кармана пачку, легко вытряхнул одну сигарету и вставил ее в рот.

– Надо полагать, Лев Иванович, что я имею честь видеть вас не просто в силу элементарной вежливости? – Хромой с улыбкой поднес к кончику сигареты пляшущий огонек зажигалки и глубоко затянулся табачным дымом. – Я прав?

– Безусловно.

Гуров не стал садиться, а просто прислонился плечом к дверному косяку и заложил руки в карманы брюк. Его цепкий изучающий взгляд прицельно ощупывал лицо информатора. Если с момента их последней встречи Хромой и изменился, то перемены эти никоим образом не бросались в глаза. Все тот же пышущий здоровьем широкоплечий амбал с внешностью боксера-тяжеловеса. Если бы Гуров не знал этого на сто процентов, он бы никогда не предположил, что Хромой принимает наркотики. Только если очень пристально приглядеться, можно было отметить некоторые характерные нюансы. Бледность лица, непомерно раздутые ноздри, слегка остекленевший взгляд и рука, постоянно тянущаяся вверх, к лицу, с намерением потеребить нос. Этот симптом тоже был хорошо знаком полковнику.

– Да, я позвонил тебе и попросил о встрече не ради того, чтобы справиться о самочувствии, Хромой, – сказал Гуров.

– Ясен перец. Готов поставить сто баксов на то, что вам понадобился очередной засранец, грубо преступивший закон, – Хромой усмехнулся, и по движению его губ Гуров окончательно утвердился в том факте, что его информатор находится под кайфом.

– Пари я не заключаю. Но готов дать тебе, как обычно, двадцатку, Хромой, если расскажешь мне, как можно в кратчайшие сроки разыскать одного ушлого человечка, умеющего прятаться и грамотно заметать за собой следы.

– О ком речь? – в голосе Хромушина проявились деловые нотки.

– Шапито, – коротко ответил Гуров.

Хромой, совершая очередную глубокую затяжку, поперхнулся дымом. Он закашлялся, на глазах выступили слезы, а сигарета едва не выпала из его дрогнувших пальцев. Видно было, что слова полковника привели бывшего зэка в степень крайнего волнения.

– Шапито? – чуть ли не шепотом переспросил он. – Черт возьми, я, конечно, дико извиняюсь, Лев Иванович, но с каких это пор вы стали заниматься преследованием наркодилеров? Это же вроде… Ну, не совсем ваш профиль, что ли…