Черный риелтор, или Квадратные метры жулья - Михаил Болле Страница 17

Аркадий смотрел в бинокль и одновременно разговаривал с Митей, методично постукивавшим длинными пальцами по фирменной рулевой баранке, оплетенной кожаной тесьмой.

— Так что, Митяй, тема с алкашами тоже неплохая. Этот Давыдович такой ручной у нее был, что даже противно от зависти стало.

— Ну а как ты думаешь, сколько она имеет с него? — поинтересовался Митя.

— Навскидку если брать, то тысяч десять-пятнадцать она точно вырулит. Я так понял, что у него, судя по прописке, двухкомнатная квартира в центре, а она ему обещала однокомнатную и доплату не больше двух штук. Вот и считай. В ценах на жилье он не рубит, так что разницу при продаже его двушки она спокойно кладет к себе в карман, а обещанную доплату может вообще не отдать. Попоит его месяц-другой и «ариведерчи, Давыдович!». А там, глядишь, и переселит его через полгода в ближнее Подмосковье.

— Хорошо если в ближнее… — ухмыльнулся Митя.

— Это точно. А главное, практически никакого криминала! Так, баловство, и только. К мусорам он точно не пойдет, а бандюги к нему с его жалкой рожей и вязаться-то не станут.

— А почему ты думаешь, что он в органы не ломанется? — удивился Митя.

— Предположим, пришел он к ментам, и что дальше? Что он им скажет? Что он, дескать, продал свою квартиру и купил себе другую, а разницу забрала какая-то там тетя Мотя. Причем сумму разницы он даже не знает. А учитывая то, что продажа происходила по справке БТИ, а это, как ты знаешь, является минимальной оценочной стоимостью в рублях, то доказать, что дело идет о тысячах долларов, вообще будет невозможно! Вот тут тебе и наступает полная лафа для тети Моти. Закон на ее стороне, менты с бандитами тоже на ее стороне, а этот олух еще и спасибо скажет за то, что она его живым оставила.

— Да уж, заманчиво.

— Вот и я так же считаю, — продолжал Аркадий. — А посему эта квартира является нашей последней стрижкой задатков и противозаконных кидняков! Опа! Кажется, приехали следующие покупатели.

Действительно, в бинокль прекрасно было видно, как с водительского места черного джипа BMW выпрыгнул молодой человек лет тридцати. Бандит Коля, или, как его называли в узких кругах, Колян, выглядел настолько заурядно для сложившегося стереотипа, что подробно описывать его прикид не имеет смысла. Можно заметить лишь, что вместо обычного золотого креста на бычьей шее небрежно болтался платиновый меч со змеей, ползущей по нему снизу вверх. Такой символ в среде уголовников означает: веду преступный образ жизни. Из задней дверцы неловко выбралась мама бандита, плюхнувшись на асфальт, как старая лягушка.

Но ничего — оправилась, поморщившись и потирая поясницу. У бабки было лицо деревенской самодурши, дорвавшейся до несметных богатств. Вскоре сын-громила с любимой мамой стояли около знакомой двери в Марусину квартиру, а «хромой» Аркадий поднялся по ступенькам и приблизился к очередным клиентам с приветствием:

— Д-д-д-добрый день.

— Добрый, добрый, — сказал Коля.

Мама бандита повернула насупленную коровью физиономию и, не поздоровавшись, начала пристально разглядывать Аркадия. Аркадий же в свою очередь мило улыбнулся злой старухе и вежливо протянул руку крутому. Коля нехотя ответил рукопожатием. Аркадий отомкнул дверь, и процессия исчезла в недрах подставной жилплощади.

Спустя какое-то время он уже сидел за столом рядом с развалившимся на стуле Коляном, мамаша которого подозрительно долго глазела в окно. Затянувшаяся пауза сопровождалась лицезрением недовольной гримасы бандита, а его мамаша неожиданно резко повернулась и изрыгнула:

— Пуху здесь в июле — замучаешься из квартиры выгребать!

— Да ладно тебе! Нормальная квартира. Главное, от меня недалеко и стоит не очень-то дорого, — лоббировал интересы хозяина Колян.

— Николаша, тебе не жить тута, а я, выходит, пухом все лето дышать буду. Понятно?

— Каким пухом? Ты же все лето в деревне будешь просиживать!

— Ну, тогда и поступай как хошь! Только не знаю, зачем ты меня сюда приволок, ежели заранее ужо сам все решил.

— Короче, зема, — обращаясь к Аркадию, сказал Колян, — давай решать вопрос с этой хавирой в нашу пользу.

— Да-да-давайте. Мне нужен от вас а-а-аванс, как договаривались, а я в сво-сво-свою очередь напишу расписку и отдам до-до-документы на квартиру.

— Да, какая там еще на фиг расписка! По рукам ударим, и все, — упрощал процедуру бандит.

— Николаша, пущай пишет! Пиши, пиши свою расписку, — направляясь к столу, распорядилась мать.

— Ма, да куда он денется? Ежели шо, то я ж его из-под земли достану!

— Да я, со-со-собственно, и не собираюсь прятаться. Давайте ваш па-па-паспорт.

— Все равно пиши, — передавая свой паспорт, настаивала старуха.

Аркадий извлек из кармана ручку и склонился над листом бумаги. Бандитская мамаша стояла рядом с ним и внимательно следила за рождающимся на свет текстом.

— Ну вот, кажется, и все. Да-да-давайте рассчитаемся, — предложил Аркадий, — как договари-и-ивались.

— Ну давай, — согласился Колян, и Аркадий передал ему расписку вместе с фальшивыми документами, а тот не глядя засунул их в карман куртки и сразу после этого достал из другого кармана пачку долларов. Послюнил пальцы, отсчитал необходимую сумму и отдал ее хромому заике.

— Проверил бы хоть докумэнты! — сказала мать.

— Проверю, когда время настанет, — отбрехнулся бандит, встал и добавил: — Да и потом, я не какой-нибудь там мент поганый, чтобы такой херней заниматься.

В те выходные Аркадию с Митей удалось обработать еще нескольких клиентов, безропотно и бездумно «подаривших» свои деньги изощренным проходимцам, поэтому они вернулись домой с чувством хорошо выполненного долга.

Приглушенно звучала музыка, исходившая из динамика телевизора. Аркадий, не скрывая удовольствия, пересчитывал деньги. Митя же, довольный и расслабленный, расположился на кровати, смакуя, пил пиво из высокой кружки. Он по-детски нажимал на клавиши сотового телефона, так что трубка издавала разнотонные звуки.