Исповедь черного человека - Анна и Сергей Литвиновы Страница 17

ИВАН ПЕТРОВИЧ ПРОВОТВОРОВ,

заместитель председателя ДОСААФ по авиации,

генерал-майор

- и два служебных телефона.

Генерал сказал:

— Если какие проблемы или просьбы будут, с прыжками или вообще в жизни, — звоните. Постараемся решить.

И уехал, не спросив даже, как сам он с девчушками сможет связаться. И не намекнув, что он ждет продолжения знакомства и что за оказанную помощь можно бы и отблагодарить.

Воспитаннейший человек!

* * *

В те же самые дни, когда студенты вернулись с целины домой, Галя впервые отправилась заниматься парашютным спортом, а Владик получил приглашение на работу, никому тогда не известный главный конструктор ОКБ-1 Сергей Павлович Королев встретился с известным всему миру лидером Страны Советов Никитой Сергеевичем Хрущевым. Во встрече принимали участие наиболее приближенные к каждому из них личности. Никита Сергеевич в ту пору пребывал в восхищении от эффекта, что оказал на все прогрессивное человечество запуск первого спутника. Резонанс оказался — дай боже! Ему и по линии разведки докладывали, и дипломаты сообщали, и «белый» ТАСС: мир в восторге, и даже те круги, которые вчера не отличались симпатией ко всему советскому, наперебой славят научный прорыв. И даже реакционнейшие политиканы, от которых в адрес Советского Союза доброго слова не дождешься, и те, скрипя зубами, признают победу советской науки и техники. А вслед за тем многие серьезнейшие люди, элита буржуазии, неминуемо должны поднять — и уже поднимают! — вопросы о превосходстве советского образования, культуры, да и вообще, скажем прямо, советского образа жизни, товарищи! «Выходит, — думал Никита, — эти ракеты способны не только стращать американских империалистов неминуемым ядерным возмездием, но и демонстрировать на весь мир преимущества социализма и советского строя!»

В ту пору Хрущев был готов по-родственному к сердцу прижать — да и прижимал! — замечательного советского человека по фамилии Королев, который, несмотря на все жизненные испытания и необоснованные сталинские репрессии, не озлобился, а, наоборот, выдал на-гора столь впечатляющий научно-технический результат. Хороший он мужик, Сергей Павлович, наш, советский, настоящий ленинец. Экую шумиху устроил, чистый фейерверк!

Но ведь надо двигаться и дальше — правильно, товарищи? Коммунисты не почивают на лаврах — они смело, не теряя темпа, идут вперед, к новым свершениям! Вот и теперь Никита вызвал ракетных конструкторов, а со своей стороны товарищей из Президиума ЦК пригласил. И, кроме личных здравиц в адрес ученых, Никита Сергеевич тогда, как рассказывали потом очевидцы, заметил Королеву:

— Сергей Палыч, как вы, конечно, знаете, наша страна, как и все прогрессивное человечество, скоро отметит годовщину Великой Октябрьской социалистической революции. Да не простую годовщину! Сорокалетие! Вам, как и мне, как и всем здесь присутствующим, социалистическая революция дала в этой жизни все. Да, были в деятельности нашего государства и ошибки, и, прямо скажем, нарушения. Но партия их смело вскрывает и выправляет. Вот и вас, Сергей Палыч, в этом году, как я слышал, полностью реабилитировали…

Главному конструктору ничего тут не оставалось делать, как поддакнуть: «Так точно, Никита Сергеич… Спасибо, Никита Сергеич…» — а лидер Страны Советов тем временем несся своей мыслью дальше:

— Вся страна готовит подарки, э-э, себе самой с юбилеем. Я не сомневаюсь, и вы со своими товарищами наверняка уже задумывались: а чем вы сможете отметить столь впечатляющий юбилей? Какой подарок советские ракетчики могут преподнести трудовому народу по случаю праздника?

Говорят, Королев предвидел подобный вопрос и был подготовлен к ответу. Но он оказался многоопытным царедворцем и знал, что вышестоящим нельзя выкладывать на стол все козыри. Никиту, не слишком образованного, но обладавшего дьявольским нюхом, следовало подводить к ответу постепенно, как щуку к крючку.

— Ракетчики могут ответить, Никита Сергеевич, и ознаменовать юбилей нашей Революции запуском нового спутника. Гораздо более мощного и тяжелого, с научной аппаратурой на борту.

— Новый спутник! Что ж! Это хорошо, Сергей Палыч. И мы, что называется, не глядя принимаем ваше предложение. Но вы же коммунист, Сергей Палыч, не так давно, я знаю, вас приняли в партию. И вы, конечно, изучали Марксовы законы. В том числе о переходе количества в качество. Значительное увеличение массы второго спутника, которое вы тут нам предлагаете, — оно, конечно, само по себе хорошо. Оно снова произведет нешуточный международный резонанс. Но вот что качественно новое вы можете предложить, наряду с самим, так сказать, прогрессивным фактом? То есть запуском нового спутника? — слегка запутался вождь.

Тут влез с подсказкой член Президиума ЦК Анастас Микоян:

— Пусть спутник, к примеру, не «бип-бип-бип» сигналы подает, а исполняет «Интернационал».

Хрущев его одернул:

— Подожди, Анастас, это ж тебе не шарманка. Это — спутник! — он со значением поднял палец. — А можем ли мы, к примеру, Сергей Палыч, взять — и запустить в космос человека?

— Человека пока нет, — с искренним сожалением промолвил Королев. — Не сейчас. Не к празднику. Пока у нас не созданы и не отработаны системы возвращения изделия на Землю. Мы не можем гарантированно вернуть человека из заатмосферного пространства обратно живым и невредимым. В недалеком будущем — да, сможем. Но, увы, не к юбилею. Не через месяц.

— А что же тогда? — Хрущев глянул испытующе. — Может, вы какое лабораторное животное посадите во второй спутник? Морскую свинку? Обезьянку?

Королев еле уловимо поморщился. Он и сам много раз обдумывал и обговаривал с соратниками непростой вопрос, на каких животных следует отрабатывать заатмосферные полеты. Вон, «американы» (как называл своих заокеанских коллег-соперников Королев) выбрали в качестве подопытных именно обезьян. Но помимо чисто практических сложностей — ну не водятся на территории СССР обезьяны! — чувствовал Сергей Павлович, что запуск на орбиту именно обезьянки будет нелогичным, неправильным. Какое-то оно не наше животное, обезьяна. Не российский она зверь, не советский. Что они, эти мартышки, могут, разве что кривляться?! Другое дело, если…

— А может, лучше собаку? — сказал Королев с видом, будто Хрущев сам, вот прямо сейчас, только что натолкнул его на эту мысль.

— Правильно! — ухватился за идею председатель Совмина. — Именно собачку! Какого-нибудь Верного или Дружка.

— Девочку, — сказал главный конструктор.

— Что? — не понял Хрущев.

— Я говорю, Никита Сергеевич, собачка должна быть женского пола. Они смышленее кобелей. К тому же в случае с сучками значительно легче решаются вопросы ассенизации.

— Что ж, тебе видней, Сергей Палыч. Пусть будет, так сказать, сучка. Только найдите какую-нибудь животину посимпатичней и посмышленей. И не болонку какую-нибудь. Не таксу. Дворовую псину возьмите. Мы ведь тут тоже не аристократы. Вышли, понимаете ли, все из народа.