Средство против шарлатана - Кэролайн Роу Страница 17

— Мы живем в странном мире, Юдифь, — заметил Исаак, когда стол после ужина был убран, и в доме стало тихо.

— Да? — рассеянно произнесла жена, пододвигая поближе свечу поближе к рукоделию.

— Помнишь того человека, который угрожал обвинить меня в том, что у меня якобы есть любовница-христианка?

— Помню ли я? — Юдифь сердито зашелестела вышивкой и отложила ее в сторону. — Это был подлый поступок — очернить твое доброе имя, чтобы не пришлось платить причитающуюся тебе половину су. Всего половина су, а ведь ты спас его от верной смерти, постоянно навещал, не говоря уже о травах и настойках, которые ты для него готовил. А он мог позволить себе заплатить в три раза большую сумму, — добавила она. — Назвал тебя развратником и мотом, как этот Ассах Абнельфалир с его мавританской потаскушкой и кучей детей. И никто не вздумает обвинить его. Удивляюсь, почему его жена не умерла от стыда. — Юдифь снова взялась за вышивку. — Я так радовалась, когда услышала о его смерти. Он заслужил самый плачевный конец.

— Юдифь, смерть человека не повод для радости. В большинстве случаев, — прибавил Исаак, вспомнив несколько противоположных примеров. — Меня вызвали сегодня в дом его младшего брата. Кажется, он столь же не похож на старшего, как камень на рыбу. По всем отзывам он очень достойный человек.

— В это нелегко поверить, — ответила Юдифь. — Удивляюсь, что ты согласился пойти к нему.

— Но самое удивительное то, что и его тоже обвинили, а не просто угрожали обвинить в том, что у него любовница-мавританка. Он говорит, что это не правда, но клевета дорого ему обошлась. Конечно, подобные обвинения нередко становятся оружием в руках злых людей.

— Уверена, он это заслужил. Отвратительная семья.

— Не согласен, дорогая. Когда умер его брат, Понс трудился день и ночь, чтобы превратить малоприбыльное дело брата — торговлю шерстью — в процветающее предприятие, и заработал достаточно, чтобы помимо собственной семьи содержать еще вдову и сирот. Сейчас он богат, но его жизнь была очень трудной. По крайней мере так говорят.

— Тогда, наверное, его обвинила вдова. Хочет прибрать к рукам собственность.

— Нет. Черная Смерть забрала ее и обоих ее сыновей.

— А он знает, как его брат поступил с тобой? И ему хватило наглости тебя позвать?

— Конечно, нет. И ты не должна никому об этом говорить, милая. Я бы не стал тебе ничего рассказывать, если бы ты не была, так сказать, заинтересованной стороной. Боюсь, ты сильно пострадала в результате этого случая.

— Сегодня мы будем ужинать поздно, Юдифь, — сказал Исаак за завтраком на следующее утро. — Вечером надо повидать пациента в городе.

— Папа, сегодня вечером мы не можем пойти, — очнувшись от своих мыслей, сказала дочь.

— Да, Исаак, — согласилась Юдифь. — Ты совсем забыл.

— О чем?

— О свадьбе Бланки, — напомнила Рахиль. — Папа, она сегодня выходит замуж, и господин Мордехай устраивает грандиозный свадебный пир с музыкантами, песнями, танцами. Там будут все. Ты должен прийти. Как же мы попадем на свадьбу, если будем в городе у пациента? — Голос Рахили, обычно спокойный и низкий, задрожал от обиды. — У меня новое шелковое платье.

— В таком случае, — ответил Исаак, — нам придется проведать моего занятого пациента сегодня утром, даже если Юсуф не сможет пойти, потому что я никогда не прощу себе, если помешаю своей дочери покрасоваться в новом платье.

— А почему Юсуф не может пойти с нами? — спросила Рахиль.

— Я отправил его в дом ткача поговорить с этим пареньком Мартином и служанкой. Хочу еще кое-что узнать о несчастном Марке.

— Говорят, что ваш дом — один из немногих, который не затронула Черная Смерть, господин Исаак, — сказал торговец зерном.

Рахиль сидела в углу комнаты, наполовину скрыв лицо накидкой, и изучала нового пациента. У него было красное лицо и солидное брюшко, но она не видела причины для столь срочного обращения к врачу. Однако, подумала девушка, гордясь своими медицинскими познаниями, если он будет продолжать вести такой же образ жизни, то с ним может случиться удар.

— Нам очень повезло, хотя нельзя сказать, что болезнь совсем миновала нас. Я потерял своего помощника.

— Это невеликая потеря в сравнении с вашей жизнью и жизнями ваших близких, господин Исаак, — отмахнулся торговец. — Я хочу, чтобы вы сделали то же и для меня, — защитили меня и мою семью, а также, если сможете, и моих помощников на случай, если вновь разразится чума. Мне нужно такое же лекарство, какое вы принимали сами и давали своей семье, неважно, сколько оно стоит. — Он придвинул к себе маленький ларец, открыл его, достал золотую блестящую мараведи [1]и уронил ее на стол. — Эту золотую монету я дам вам как залог моих серьезных намерений и чтобы быть уверенным, что вы придете, когда болезнь поразит город.