Не верь - Андрей Житков Страница 17

— И на что прикажешь существовать?

— Я дам денег, у меня есть.

— Сидеть и ждать, пока найдут и арестуют? Нет уж. К тому же не привык быть нахлебником у женщины.

— Дурак! Каким нахлебником? Неужели незаметно, что неравнодушна к тебе?

— Не хочу забиваться в нору, — смягчился парень. Он понимал, что она для него старается, но и не считал себя виноватым, что сердце по другой плачет. А ему, как известно, не прикажешь. — Лучше помоги еще паспорт справить. Твой шеф, похоже, человек со связями. Заработаю — заплачу.

— И все же подумай над моим предложением. Я бы уехала вместе с тобой. Моего капитала на несколько лет хватит, а там что-нибудь придумаем, — и она склонила голову ему на плечо.

— И все-таки нет. Извини, но уже поздно, пора спать.

— Разреши у тебя остаться.

— Не обижайся, но сегодня не то настроение. В другой раз. — Он поднялся и подал гостье плащ. Та с неохотой позволила одеть себя. Выпустив Силантьеву за дверь, Виталик заперся на задвижку, словно опасался, что она вернется.

Ликер послужил своеобразным снотворным, парень быстро заснул, и хоть сна на утро не помнил, не сомневался, что ему снилась Леночка.

Водитель маршрутного автобуса из областного центра притормозил у особняка Шерстнева и высадил молоденькую, рыженькую девушку. Двери захлопнулись, и, обдав Смуглову облаком сизого дыма, автобус тронулся с места. Она придержала дыхание. Когда дым рассеялся, выдохнула и с удовольствием задышала полной грудью. Утреннее солнце озаряло окраину деревни.

«Раз выглянуло солнышко — значит, постоит морозец и снег растает не сразу», — подумала Лена и нажала кнопку звонка на воротах, прикрытую куском резины. Еще не открыли, когда к воротам подкатила темно-зеленая, перламутровая иномарка. Лена еще плохо разбиралась в моделях зарубежных фирм, поэтому они у нее делились просто на категории: красивая, изящная, солидная, представительная, спортивная, мини-погремушка, обычная и так далее. Эту почему-то назвала «правительственной». Вероятно, произвели впечатление внушительные размеры автомобиля, а может, и еще какой фактор сыграл роль, но она невольно залюбовалась им.

Засовы двери чуть слышно скрипнули, и показалось заспанное лицо Виталика. Заметив Лену, он улыбнулся и пропустил ее во двор.

— Эй, парень! — окрикнул его пожилой мужчина из шестисотого «мерседеса». Они не были знакомы, но Шумилин не один раз видел Семенова, который частенько наведывался к Червонному, и даже вспомнил имя.

— Доброе утро. Вы сами пройдете в дом, Олег Филимонович, или вызвать хозяина?

— Вызови.

Шерстнев выглянул в окно и по машине определил, что по его душу пожаловал сам Гонтарь. Он сунул ноги в штанины спортивных брюк, уже в прихожке наспех накинул прямо на майку короткий овчинный полушубок, вставил ноги в валенки и вышел.

— Садись назад, — сказал ему Семенов, коротко кивнув в знак приветствия. Червонный утонул в удобном и мягком сиденье.

— Здравствуйте, Юрий Юрьевич, — произнес он с уважением.

— Привет, — просто откликнулся вор в законе. На губах его блуждала улыбка, но глаза оставались серьезными. Впрочем, редко кто выдерживал взгляд его глаз, и Червонный тоже старался в них не смотреть. — Не потревожили, случаем, твой сон, Павел Егорович?

— Ничего страшного, невелика птица.

— Ценю людей, которые не мнят о себе много.

— Может, пройдем в дом, там и потолкуем о деле? — предложил хозяин.

— А с чего ты взял, что я приехал к тебе по делу? — забегали в зрачках уважаемого собеседника хитрые искорки.

— Авторитет такого уровня не станет тратить время на пустую болтовню с мелкой сошкой вроде меня, — объяснил Павел.

— Ну что ж, твоей прозорливости можно только позавидовать. — Улыбка исчезла. — У меня намечается небольшая бартерная сделка, так что я к тебе с просьбой пожаловал.

— С кем, если не секрет, Юрий Юрьевич?

По тому, как напрягся голос Червонного, несложно было догадаться, что он волнуется.

— С чеченцами, — коротко ответил представительный собеседник.

— Догадываюсь о товаре.

— Ты мне отказываешь?

Интонация вора в законе хорошего не сулила.

— Разве я похож на самоубийцу? Как говорится, чем могу, тем помогу.

— По крайней мере — честен. Не переживай, все пройдет без задоринки. — Шерстнев лишь кивнул. — Завтра к тебе прибудут две «Газели» с заводскими металлическими кунгами, в которых и будет мой товар. Загонишь их в свой подземный гараж. Через недельку там же и проведем сделку. Войдешь в долю, — пообещал Гонтарь.

— Сколько? — невольно вырвалось у Червонного. Ерофеев расхохотался, молчаливый до этого водитель хихикнул, а Олег Филимонович открыто поддержал авторитета натужным хмыканьем. Шерстнев поспешил исправить оплошность. — Прошу прощения, случайно вырвалось, — и на скулах заходили желваки.

— Не оправдывайся, я тебя понимаю, — протер глаза Юрий Юрьевич. — Кому ж охота рисковать за копейки? Уверяю, что своим гонораром останешься доволен. Только не подведи, — закончил он. Затем взглянул на циферблат наручных швейцарских часов и спросил у Семенова: — Ты остаешься или подбросить тебя до города? — Олег Филимонович заметил, что Червонный взглядом просил его задержаться.

— У нас с Павлом Егоровичем накопились вопросы, требующие совместного обсуждения.

— Тогда до скорого. — Гонтарь давал понять, что уже и так задержался здесь слишком долго. Семенов и Шерстнев покинули «мерседес», судя по их лицам, с облегчением.

Но никто из собеседников не догадывался, что за ними наблюдают в бинокль оперативные работники Центрального отделения городской милиции. Пятая модель «Жигулей» стояла на холме в трех километрах от села. Как только Ерофеев отъехал от особняка Шерстнева, майор Сушняков оторвал от глаз бинокль и влез в машину.

— Игорь, — обратился он к водителю, — срочно собери мне данные на хозяина особняка. Сдается, что он замешан в деле с оружием. Не исключено, что именно на его территории произведут сделку.

А Червонный и Олег Филимонович прошли в дом. Хозяин достал из бара початую бутылку «Мартини» и плеснул коньяк в выпуклые рюмки, протянув одну гостю. Сам, не чокаясь, сглотнул горячительную жидкость, приложив к носу палец, поморщился. Затем, поставив рюмку на стойку бара, поинтересовался:

— Сам хоть соображаешь, в какую историю меня втянул?

— От меня мало что зависело, — развел тот руками.

— Не нужно было раскрывать Гонтарю тайну моего подземного гаража, тогда он бы искал другое место для торговли оружием. Ничего себе бартер: огнестрельное оружие на баксы. Только представь, каким сроком пахнет? — распалялся Павел.

— С твоим прошлым все равно уже не отмыться, чистеньким заново не станешь. А Гонтарь из камеры вытянет, он своих людей в беде не бросает. Связи у него — любой позавидует.