Оборотень - Фридрих Незнанский Страница 17

Мордатый, как про себя окрестил его Бояркин, шел быстрым шагом, и теперь Петя лишь издали видел, как среди прохожих впереди мелькает его затылок.

«Куда его черт понес?» — мрачно думал Бояркин, стараясь не упускать его из виду. Было очевидно, что объект спешит не к любовнице, но куда? Его поведение казалось очень странным, даже подозрительным. Бояркин сделал рывок вперед и тут же был вынужден резко затормозить — мордатый оказался прямо перед ним. Он стоял на перекрестке, но улицу переходить не торопился. «Ждет, что ли, кого?» — мелькнуло в голове у Бояркина, и в этот же самый момент, как будто в подтверждение его мыслей, рядом затормозил автомобиль. Самая неприметнейшая старенькая «копейка». Бояркин ринулся к телефону-автомату, который, на счастье, оказался тут же на углу. Он начал лихорадочно крутить диск, набирая первые попавшиеся цифры, и продолжал боковым зрением наблюдать за происходящим.

Б-17 оглянулся по сторонам.

В этот момент на другом конце провода сняли трубку. К своему глубокому удивлению, без всякого жетона Бояркин куда-то дозвонился.

— Мариванна? — крикнул он.

— Щас подойдет, — ответил мужской голос.

Тем временем Б-17, не заметив ничего подозрительного, сел в машину. «Ушел», — растерянно подумал Петя, соображая, сколько времени ему понадобится, чтобы вернуться к своей «шестерке». Нет, ни за что не успеть. «Всыпят мне по первое число», — мрачно подумал он.

— Але… — раздался в трубке дребезжащий старушечий голос.

— Извините, — сказал Бояркин и повесил трубку, с тоской смотря, как голубая «копейка» трогается с места.

Однако, на его счастье, машина проехала всего квартал, завернула в переулок и остановилась. Ни водитель, ни пассажир не выходили. Петя рискнул подойти поближе, на ходу приводя в готовность скрытую портативную камеру. Поведение объекта было в высшей степени подозрительным, и, хотя Петя получил задание отслеживать связи Б-17 с женщинами, тем не менее он не мог удержаться.

С самым невозмутимым видом случайного прохожего он прошел мимо припаркованной машины, нажав на крошечную кнопку скрытой в обшлаге рукава камеры. Камера была также японская, она имела очень широкий панорамный охват, делала четкие снимки как в сумерках, так и на ярком солнечном свете и снимала на сверхмелкозернистую пленку, так что даже самые незначительные объекты при большом увеличении оставались четкими. Коллеги шутили, что если с крыши высотного дома снять этой камерой человека, который внизу сидит и читает газету, то при достаточном увеличении можно восстановить полный текст газетной статьи.

Это было, конечно, преувеличение, но не такое уж и большое.

Понятно, что эксплуатация камеры, даже разовая, обходилась в копеечку, и пользоваться ею полагалось лишь при крайней необходимости. Петя вовсе не был уверен, что сейчас как раз и был такой случай, но просто не мог удержаться.

Пройдя мимо подозрительной «копейки», он завернул за угол и вошел в угловой подъезд, быстро сообразив, что из окна с лестничной площадки между этажами он сможет наблюдать за дальнейшими перемещениями объекта. Стекло, правда, оказалось давно не мытым, но и через него Петя кое-как различал, что Б-17 и водитель «копейки» просто сидят рядом и, по-видимому, о чем-то говорят. «Сейчас бы прицельный микрофон», — с тоской подумал Бояркин, но микрофоном с направленным действием агентство «Глория» его не снабдило. Затем что-то мелькнуло перед лобовым стеклом машины, и Пете показалось, что водитель передал объекту какой-то желтый пакет или конверт. В общем, очень обычный — пол-Москвы пользуется такими. В «Глории», например, в таких выдают клиентам фотографии их неверных супругов.

После того как передача произошла, объект просидел в машине еще некоторое время, а затем вышел. «Копейка» немедленно тронулась с места и через пару секунд исчезла за ближайшим поворотом.

Бояркин кубарем скатился вниз. Он успел как раз вовремя. Мордатый перешел на другую сторону улицы и поднял руку.

«Машину ловит, — понял Бояркин. — Поехал назад».

Конечно, было бы очень кстати, если бы сейчас тут появился Паша на своей «шестерке» и вызвался бы довезти мордатого туда, куда ему нужно, но Павел…

Если бы не опыт работы в сыске, Петя бы, наверно, выдал себя, когда из-за поворота плавно вырулила синяя «шестерка», за рулем которой преспокойно сидел Пашка. Б-17 снова голоснул. Пашка проехал еще метр, как будто раздумывая, брать или не брать, а затем медленно затормозил и не спеша опустил окно.

Мордатый что-то сказал ему, и Паша кивнул. После этого объект не спеша обошел машину наблюдения и сел рядом с водителем.

«Чисто сработано, — восхищенно подумал Бояркин. — Фирма веников не вяжет».

Его даже не очень расстроил тот факт, что самому-то придется добираться обратно на троллейбусе.

23.00

Алексей засунул в багажное отделение полупустой ярко-красный рюкзак. Путешествовал он по возможности налегке. Вот и теперь в рюкзаке лежали два спортивных костюма, несколько рубашек и маек, зонт на случай дождя, фотоаппарат, радиола «Шарп», умеющая ловить российское УКВ, и маленький проигрыватель для лазерных дисков.

До отхода поезда оставался еще час.

Поезд назывался «Белый медведь» и шел из Мурманска в Москву с остановкой в Питере.

Фирменный «Медведь» несколько деградировал с застойных времен, но билеты на него по-прежнему пользовались немалым спросом. Алексею их доставили к поворотному пункту ежеутренней пробежки.

«Медведь» стоял в Питере ровно два часа. Если бы дело происходило в разгар дня, при нынешней несусветной жаре остававшиеся в нем пассажиры, всего вероятнее, обратились бы в пепел. Но к вечеру плавившийся асфальт затвердел, раскаленные крыши перестали вишнево светиться, и внутри поезда воцарилась вполне человеческая температура.

Хмурая, неприветливая проводница взяла у Алексея билет так, словно это была дохлая крыса.

— Белье с чаем — десять тыщ! — буркнула она враждебно.

— Ага, — сказал Алексей.

— Че ты мне агакаешъ? Бум брать или не бум?

— Обойдусь, — сказал Алексей и пошел по проходу. — Без вашего серого, мокрого, мерзкого, пробитого бандитскими пулями… И без кипятка, в котором поганый веник болтали…

Проводница, уже ему в спину, весьма нелестно отозвалась о некоторых, которые ночью спят себе в тепленькой постельке, тогда как она и другие честные труженики грузят в поте лица уголь, а теперь, значит, эти некоторые еще и хамят.

— Я, — вполголоса проворчал Алексей, — тебя на эту работу, между прочим, не загонял.

— Здравствуйте, — входя в купе, вежливо сказал он и огляделся.

Красивая черноглазая женщина кормила младенца, стыдливо прикрывая клетчатым носовым платочком нежную грудь. Подобной стыдливости Алексей не понимал никогда. Муж женщины сидел рядом и разгадывал кроссворд, близко поднося газету к глазам в толстенных очках. Обитатель второй верхней полки отсутствовал, только висела на плечиках яркая спортивная куртка. Алексей выгрузил из рюкзака съестное и спрятал его в ящик под полкой, затем стянул с ног видавшие виды кроссовки и растянулся на полке. До отправления оставалось пятнадцать минут.