Один раз в миллениум - Чингиз Абдуллаев Страница 17

— А третья женщина? — спросил Дронго.

— Какая — третья? — не понял водитель. — Я никого больше невозил. Стоял у дома и ждал, когда выйдет Эдуард Леонидович. Хотя он тоже вышелс новой дамочкой, которую я раньше не видел. Она была в темном пальто. Онинемного поговорили у машины, и дамочка ушла. И мы вместе с ЭдуардомЛеонидовичем поехали в аэропорт.

— Как он выглядел?

— Как обычно. Настроение хорошее было, музыку включил.

— В аэропорту вас ждал Трошкин?

— Да. Он раньше нас туда приехал. Мы иностранцев встретили,Трошкин их повез в город, а мы сюда вернулись, чтобы Елизавету проводить идвери закрыть. Ну вот, тогда все и выяснилось.

— Вы поднялись вместе с Эдуардом Леонидовичем наверх?

— Нет. Сначала он поднялся один. Долго стучал. Потом соседипоявились, балаболки разные. Стали говорить, что какой-то мужчина приходил.Придумали всякие глупости. У нас тут старушку рядом живет, чокнутая. Она целымиднями из окна во двор смотрит. Делать нечего, вот и наблюдает. В общем, нехотел Эдуард Леонидович вызывать милицию, целый час стучал. А потом мы все жепозвонили в отделение и они приехали. Квартира ведь у нас на сигнализациюпоставлена, чужой сюда зайти не может.

— Елизавета Матвеевна знала про сигнализацию?

— Нет. Про нее никто не знал. Кроме меня, конечно. Вызвалимы милицию, они долго с дверью возились. Дверь-то железная, сейфовая, такпросто не откроешь. Возились несколько часов, автогеном резали. Мне ЭдуардЛеонидович даже сто долларов дал, чтобы все быстрее было. Наконец открылизамок, вошли и увидели убитую.

— Почему убитую? — уточнил Дронго. — Ведь она, кажется,отравилась сама?

— Эту воду я сам привозил, — возразил Миша, — там ничегоплохого не было. Наверное, ее отравили. Платок ядом пропитали — и к носу. Вотона Богу душу и отдала. Хотели, наверное, здесь пошарить, знали ведь, чтоХалупович человек не бедный>.

— Подождите, — перебил его Дронго, — но ведь вы самиговорили, что дверь была заперта изнутри.

— А балкон? — победно спросил Миша. — Они с балкона, видать,и залезли.

— Не получается, — возразил Дронго, — ведь на балконе жалюзистоят стальные. И к тому же они были опущены. И регулируются из квартиры, а нес улицы.

— Сейчас такие «фокусники» есть, что хотите вам «отрегулируют»,— отмахнулся Миша, — разве в этом дело. Убили ее, да ничего взять не успели.Вернулись мы с Эдуардом Леонидовичем, вот они и сбежали.

— Каким образом? По крышам ушли? По воздуху?

— Я не знаю. Это не мое дело. Только ее никто не травил, этоточно. Убили ее, а как убили, я не знаю. Вот вам и нужно найти, кто это сделал.

— Обязательно, — пробормотал Дронго. — Поэтому мы сейчас изанимаемся этим странным делом. Вы говорили про вашу соседку, про «чокнутуюстарушку», которая все время в окно смотрит. Ее допрашивали следователи?

— Конечно, допрашивали, — кивнул водитель, — но онаненормальная. Это теща одного известного бизнесмена. Здесь, в этом доме,обычных людей уже не осталось. Только те, кто может себе позволить жить вцентре города. Остальные сдают свои квартиры, а сами переезжают куда-нибудьподальше от центра.

— Где она живет?

— На шестом этаже, — улыбнулся Миша, — прямо под нами. Онацелыми днями смотрит в окно. Стоит и смотрит в окно.

— Значит, она могла видеть возможного убийцу? — уточнилДронго.

— Если даже видела, то ничего не поняла, — отмахнулся Миша.— Я же вам говорю: чокнутая. На картах помешалась. Только в них и верит. Яихнего водителя знаю, иногда во дворе встречаемся, у них пятисотый «мерс». Онтоже говорит, что она чокнутая. Поэтому она вам не свидетель. Ничего она толкомне расскажет, только про свои карты тарахтеть будет, а если и расскажет, тогрош цена ее рассказу. Ненормальные не могут быть свидетелями.

— Она живет одна?

— Нет, конечно. За ней племянница смотрит. Вернее, не совсемплемянница, в общем, родственница какая-то, я точно не знаю.

— Вы видели женщин, которых сюда привозили, — напомнилДронго, — а у вас как у бывшего таксиста должен быть особый взгляд. Как выдумаете, могла одна из них совершить подобное преступление?

— Не знаю, — честно признался водитель, — первая была оченьбогатая. Она, конечно, может паскудничать и сделать такую пакость, но зачем ейнужно покушаться на жизнь Эдуарда Леонидовича, рискуя попасть в тюрьму? Ейдостаточно нанять кого-нибудь, чтобы убрал человека. Зачем ей так рисковать? Авторая была очень зажатая. Она скрывала что-то, какую-то тайну, как всевосточные женщины. Но она тоже не станет травить человека. Скорее, ударит егоножом или столкнет с балкона. Мне так кажется.

— А Трошкин мог желать смерти своему шефу? — тихо спросилДронго. Водитель вздрогнул. Потом недоуменно взглянул на собеседника, словно неверя услышанному.

— Конечно, нет. Он молится на Эдуарда Леонидовича. Кто ещебудет держать его за такие деньги? — водитель явно ревновал более удачливогопомощника. Но говорил на всякий случай очень тихо.

— Ясно. А секретарша Халуповича бывала на этой квартире?

— Нина? — водитель испуганно оглянулся на кухню. — Нет, —убежденно ответил Миша, — нет, нет! Она никогда не бывала здесь.

— Но она знала про эту квартиру?

— Да, — кивнул Миша, — думаю, знала. У нее есть телефон этойквартиры, и она знает, что Эдуард Леонидович иногда бывает здесь. Но она сюданикогда не приезжала. Это точно.

— Спасибо, — Дронго поднялся со стула, так и неприкоснувшись к оставшимся на подносе закрытым бутылкам.

Водитель поднялся следом за ним, посмотрел на бутылки и,чуть улыбнувшись, спросил:

— Вы тоже боитесь? Не хотите пить в этом доме?

— Нет, — ответил Дронго, — я не думаю, что убийца моготравить всю воду в этом доме и уж тем более каким-то образом испортить воду ив закупоренных стеклянных бутылках. Просто не хочу пить. Не нужно быть такиммнительным, Миша, это может превратиться в манию преследования. Я думаю, чтокроме одной бутылки, в которой по неизвестной пока мне причине оказался яд, востальных все будет чисто. Я в этом уверен.

Он вышел из комнаты. Услышав его шаги, в коридор вышлиХалупович и Трошкин. В руках у хозяина квартиры была привычная сигара.

— Что-нибудь еще? — спросил Эдуард Леонидович. — Хотитепоговорить с кем-нибудь еще?

— Конечно. Сначала с Оксаной, а потом с вашей секретаршей. Азаодно с соседкой, которая живет этажом ниже. И увидеть девочку, котораяосталась ночевать в вашем офисе.