Порноброкер - Картер Браун Страница 17

— Он пришел однажды в студию. Дэнни познакомил нас и намекнул мне, чтобы я вела себя с ним поласковее, потому что Вилсон — человек денежный. Я и вела себя с ним поласковей. Я столько раз занималась этим с совсем незнакомыми мужиками просто ради куска хлеба, что плюс еще один — какая разница? Просто ради подстраховки.

— Кто послал этот фильм твоему отцу?

— Не знаю, — задумчиво покачала она головой. — Может, Билл? Может, поэтому он заставил меня остричь волосы и носить этот паршивый парик?

— Когда? — быстро спросил я.

— Пару дней назад. Он почему-то встревожился. Сказал, что какой-то идиот прислал моему отцу пленку и что теперь заварится большая каша. Тогда же он предложил этот парик и велел называть себя Бонни Адамc, если кто-нибудь станет спрашивать Маризу Варгас. Он счел, что это собьет всех с толку, пока он не приищет мне местечко, чтобы переждать.

— Так зачем же ты повезла меня домой, когда он отлупил меня вчера?

Она коротко усмехнулась.

— Флоренс Найтингейл из порнофильмов! Мне стало просто интересно выдавать себя за другую, рассказывать о себе в третьем лице.

— И не только, — заметил я. — Тебе не терпелось рассказать мне про Трисию Камерон.

— Для смеха, — фыркнула она.

— За какие-то двадцать восемь часов меня дважды избили, я нашел и снова потерял мертвое тело, а уж сколько раз меня обдурили — и сосчитать нельзя. Но ввиду моего выдающегося упорства мне удалось выявить три вещи: ты — Мариза Варгас; Бонни Адамc — девушка, убитая на чердаке, а Трисия Камерон исчезла четыре месяца назад. Ты рассказывала мне о ней не для смеха, Мариза! Пожалуйста, не морочь мне голову больше, а то я за себя не отвечаю!

Она изящно выгнула бровь.

— И что же ты сделаешь?

— Ударю тебя в живот, — рявкнул я. — Туда же, куда и Вилсон, только еще сильнее!

— Ах ты, ублюдок! — с чувством произнесла она. — О'кей! Только рассказывать-то больше нечего. Я соврала тебе, что со мной снималась Трисия, но теперь ты знаешь, что это Бонни Адамc. А раз я назвалась Бонни Адамc — то...

— Не важно! — оборвал я. — Рассказывай о настоящей Трисии Камерон.

— Дэнни горел желанием состряпать еще один шедевр со мной и Бонни, что-то вроде второй серии, — начала она. — Мы как раз собирались начать, когда заявился Билл Вилсон и привел с собой девушку примерно моего возраста. Ярко-рыжие волосы, пронзительные глаза.

Хорошая фигура. Билл с Дэнни долго шушукались, а я тем временем познакомилась с девушкой. Она сказала, что ее зовут Трисией Камерон. И еще она очень нервничала, поскольку ничем таким раньше не занималась, и папаша ее убьет, если узнает. Бонни завела свою привычную успокоительную бодягу насчет того, что никто ничего никогда не узнает и что надо просто правильно ко всему относиться. У меня сложилось впечатление, что эта Камерон действительно не хотела сниматься, но не знала, как ей теперь отказаться. — Мариза покусала ноготь большого пальца. — Либо не знала, либо не могла.

— Что значит — не могла отказаться?

— Не знаю, что значит! — огрызнулась она. — Просто мне так показалось. Может, я ошибалась.

— Да, конечно, — успокоил я. — И что дальше?

— Ничего, — снова огрызнулась она. — Билл отвел меня в сторонку и заявил, что его планы изменились и что я не буду сниматься в этом фильме. Я начала возникать по поводу потерянных денег, но он пообещал возместить мне их; а пока я поработаю в магазине. Потом, мол, Дэнни вызовет меня, когда созреют его очередные грандиозные проекты. Он отвез меня в мой отель, и все.

— А когда ты в следующий раз увидела Трисию Камерон?

— В том-то и дело, что я ее больше не видела! Это произошло около трех недель назад, и с тех пор я с ней ни разу не встречалась. Самое любопытное то, что, когда я заводила о ней речь с Биллом, или Дэнни, или даже с Бонни, они просто отмахивались. Делали вид, что ничего не понимают, чуть ли не спрашивали: «А кто такая Трисия?»

— И все?

— Все. — Глаза ее погасли. — Мне кажется, и этого достаточно. Наверное, не каждый день тебе приходится выслушивать прямо на дому, в собственной гостиной, исповедь порнозвезды! Это, наверное, получше телевизора!

— Все на свете лучше телевизора, — согласился я.

Синие глаза внезапно тревожно заблестели.

— Я внушаю тебе отвращение, Рик?

— Нет, — честно признался я. — Ты меня всего лишь утомляешь.

— О! — взвилась она. — Мне очень, очень жаль! Как же мне возбудить твой искушенный вкус? Может, раздеться догола и воткнуть в разные места разноцветные флажки? — Она закатила глаза, явно переигрывая. — Нет?

О, сжалься надо мной! Как трудно тебе угодить! А если...

— Замолкни! — гаркнул я. — Можешь сколько угодно умственно бичевать себя, но меня уволь от твоих упражнений!

— Ясно! — Она изогнула губы в кошмарной ухмылке. — Ты все же сексуально сдвинутый, да?

— Нет, — медленно ответил я. — Если хочешь честно, то мне противно, когда привлекательная, умная девушка подобным гнусным образом унижает свое тело и дух из-за ребяческой идеи отомстить этим своему отцу.

Я увидел, как она в изумлении открыла рот, и почувствовал себя в ударе.

— Посмотри на себя, — не заботясь о вежливости, воскликнул я, — и поймешь, что ты просто шлюха!

И всегда была шлюхой, всегда искала выхода для своей природной развратности. Шлюхой ты родилась, шлюхой и помрешь!

Она бурно разрыдалась. Я дал ей проплакаться, использовав это время для приготовления новых напитков.

Поставив ее стакан перед ней на журнальный столик, я сел напротив. Пока я добрался до половины, рыдания перешли в беспорядочные короткие всхлипы.

— Самое ужасное, — воскликнула она, — что ты прав!

— Чушь! — отрезал я.

— Что? — Она подняла голову и посмотрела мне в лицо покрасневшими глазами.

— Ты хотела услышать что-нибудь в этом роде, — пожал я плечами, — вот я тебе это и выложил.

— Ты что, на самом деле так не думаешь?

— Я думаю, что ты поставила себя в трудное положение, когда тебе первый раз в жизни пришлось зарабатывать самой. Тебя переполняли благие намерения, но ты оказалась слишком изнеженна и ленива, чтобы выполнить их. Тебе предложили нетрудный способ содержать себя, и ты приняла его. Теперь тебе это даже не противно, но ты считаешь, что должно быть противно, и пытаешься произвести на меня именно такое впечатление.

— Ну ты и сволочь! — восхищенно произнесла она. — Опять холманотерапия, да?

— Только по необходимости. Чего я определенно не люблю, так это спать с девицей, которая так занята своими предрассудками, что не может сосредоточиться.