Обозначенное присутствие - Чингиз Абдуллаев Страница 17

– Вы с ума сошли, – нервно произнес он, – куда вы лезете?Неужели вы не заметили, что за моим домом следят. Напротив расположился целыйотдел местного УВД. И их машина с прослушивающей аппаратурой стоит у соседнегодома. Они «пасут» меня уже третий месяц. С тех пор как я здесь поселился.Думают, что я их не вижу. Наивные дурачки. Получили наводку от белорусов итеперь стараются подловить меня.

«Нужно было догадаться, – подумал Дронго, – конечно, такойлегендарный тип, как Узун Фарух, не мог остаться без наблюдения местноймилиции. Они взяли его под свой контроль, а я так глупо пришел к нему в дом, чтобытоже подставиться под их наблюдение».

– Вы же сами сыщик, – зло пробормотал Фарух, – так мнесказал Яша. Неужели вы действительно тот самый Дронго? Я думал, что вы гораздостарше.

– Надеюсь, вы не считали меня ровесником Яши Джарджиева? –пошутил Дронго.

– Нет, – усмехнулся Фарух, – скорее моим ровесником.Скажите, что вам нужно, и быстро уходите. Иначе даже местные «пинкертоны»догадаются, что я сижу в ванной комнате больше, чем нужно.

– Собственно, я уже узнал все, что хотел узнать, – призналсяДронго, – вы поселились здесь недавно?

– Как только поселился, так сразу и получил этихнаблюдателей, – пояснил Фарух. – Нужно уезжать отсюда. Думаю, что скоро меняздесь не будет. Надоели эти типы, не могу даже во двор выйти. Приходитсяпритворяться больным и каждый раз вызывать к себе врачей. Зачем вы пришли? Чтовам нужно? Яша попросил, чтобы я вам помог.

– Вы знаете Мастана Гасанова?

– Этого мерзавца? Конечно, знаю. Сейчас он уже известный олигарх,а когда-то начинал моим курьером, возил в Прибалтику нашу продукцию и привозилоттуда деньги. Почему вы спрашиваете? Проводите расследование против этогомиллиардера?

– Почти угадали.

– Правильно делаете. Он всегда был трусливым и осторожным.Иногда это его спасало. В конце восьмидесятых он все бросил в Баку и переехал вМоскву. Это был его первый удачный шаг. Потом он начал заниматься коммерцией.Второй удачный шаг. Нашел нужных людей. Опять повезло. Вовремя сбежал от своихмосковских компаньонов, когда на них объявили охоту федеральные власти. Ивовремя переметнулся на сторону победителей. Наверно, я не прав. Он не простотрусливый и осторожный, но еще и удачливый сукин сын. Что он натворил?

– Мы сейчас проверяем. Но его недавно пытались убить.

– Когда у человека столько денег, у него обязательнопоявляются враги и завистники, – рассудительно сказал Узун Фарух. Он был нанесколько сантиметров выше даже Дронго. Со своим баскетбольным ростом онказался несколько нескладным.

– Вы не знаете, кто хотел его устранить? – уточнил Дронго.

– Понятия не имею. Хотя по логике – одним из тех, кто егодолжен ненавидеть больше остальных, должен быть именно я. Тогда, в восемьдесяттретьем, я взял на себя бóльшую часть вины, выгораживая молодых. Иполучил больше всех. Мастан вышел гораздо раньше меня и очень умелораспорядился своей долей. А когда освободился я, он уже переехал в Москву идаже не захотел мне помочь. Потом я снова послал к нему людей, но он сноваотказал. В Белоруссии нам не повезло. Попали под очередную кампанию, и меняснова отправили в колонию. Хорошо, что распался Союз и меня не отправиликуда-нибудь в Сибирь или на Урал. Белорусская колония по сравнению с сибирскимилагерями – это почти курорт. Но все равно – хорошего мало. Когда я вышел, он опятьотказался иметь со мной дело. Этот мерзавец уже забыл, кому обязан своимпервоначальным капиталом. Но я не обижаюсь, понимаю, что такова жизнь. Онсейчас известный человек, дружит с политиками и депутатами, его фотографиипубликуют на страницах журналов. Зачем ему такой знакомый, как я? Все понятно.Но все равно – мерзавец! У скольких олигархов в друзьях ходят криминальныеавторитеты, и никто не делает из этого трагедию.

– Похоже, что вы все-таки обижены на него.

– Бог ему судья. Я думаю, что он все равно рано или поздно«поскользнется». Как бы ни везло человеку по жизни, так или иначе наступаетчерная полоса. Когда везение заканчивается. И вот тогда нужно быть готовым ксерьезным неприятностям. Поэтому я давно махнул рукой на Мастана. Пусть живет какхочет. Я думаю, что он и так потерял на этом кризисе больше половины своегосостояния. Каждому свое. У него свой бизнес, у меня свои интересы.

– Понятно. Спасибо, что согласились принять меня и ответитьна мои вопросы. Надеюсь, что я смогу уйти незамеченным?

– Даже не надейтесь, – ухмыльнулся Фарух, – они возьмут васв полный оборот. На улице вас уже ждет их «топтун». Как только вы выйдете, завами начнут следить. Они наверняка решат, что вы связной, который приехал комне с предложениями от южной мафии. Да и внешность у вас не славянская. Я дажедумаю, что вас сразу арестуют, как только вы отсюда выйдете, – почти радостносообщил Ризаев, – будет даже смешно. Известный сыщик в роли подозреваемого всвязях с мафией. Вам сложно будет оправдаться. На вашем месте я бы прямо сейчаспозвонил в генеральное консульство, которое есть в Санкт-Петербурге. Васпридется выручать, а я ничем не смогу помочь.

– Ничего, – улыбнулся Дронго, доставая телефон, – что-нибудьпридумаю.

– Думайте, – согласился Фарух, выходя из ванной комнаты.

Через минуту вышел Дронго. Хозяин дома уже сидел рядом скроватью. Радиоприемник они выключили.

– Кирюша, предложи нашему гостю чай, – сказал Фарух.

– Нет, спасибо, – громко ответил Дронго, – лучше я пойду.Извините, что я вас побеспокоил. Я не думал, что вы настолько больны. Желаю вампоправиться.

Фарух одобрительно кивал головой, слушая Дронго.

– Когда вы думаете подняться? Что говорят врачи? – Дронгоподумал, что просто обязан подыграть хозяину дома, который так любезно егопринял.

– Говорят, что через месяц или полтора, – пытаясь нерассмеяться, заявил Фарух, – вашими молитвами я думаю подняться не раньше чемчерез месяц.

– Особенно моими, – не выдержал Дронго, – в другом месте ябы просто сразу отправил бы вас в храм на исповедь. Хотя вы мусульманин, есливообще верующий.

Фарух нахмурился. Хотел что-то возразить, но только махнулрукой.

– Я всегда был верующим, – сказал он громко, – и никогда несовершал бессовестных поступков. И об этом знают и мои друзья, и мои враги. Досвидания.

– Прощайте, – Дронго вышел из комнаты. Он подумал, чтопожимать руку криминальному авторитету будет слишком большой уступкойсобственной совести. Выйдя из дома, он увидел уже знакомых собак, которыхуспели отвязать. Увидев его, они снова зарычали.

– Сидите тихо, – попросил Дронго, но, кажется, они несобирались его слушать. Он замер в дверях дома. Может, вернуться? Дверьоткрылась, и вышел Кирюша.