Оппоненты Европы - Чингиз Абдуллаев Страница 17

– Чему вы улыбаетесь? – спросила Мадлен.

– Несоответствию наших культур, – признался Дронго, – я представил себе, что в Баку молодая женщина вашего возраста произнесет подобный текст, и улыбнулся. Это было бы просто абсолютно невозможно. Четверо мужчин – это даже не скандал. Это просто невероятно беспутная жизнь. В нашей среде обитания позволено один раз выходить замуж девственницей и хранить верность своему мужу. Кстати, в Италии, где живет моя семья, примерно похожие нравы. Конечно, если брать больше южан, чем северян, которые больше похожи на вас.

– Тогда у меня еще один вопрос. К какой культуре принадлежите вы, господин эксперт? – лукаво спросила Мадлен.

– Не знаю, – признался Дронго, – понимаю, что разумом и чувствами я законченный европеец. Но внутри меня сидят эти восточные запреты и неистребимый восточный менталитет: невозможно ухаживать за замужней женщиной, нельзя соблазнять девственниц и флиртовать с незнакомыми девушками.

– И вы придерживаетесь этих запретов? – поинтересовалась она.

– Не всегда, – ответил он.

– Вы опасны, – добавила она, и они рассмеялись.

Дронго смеялся почти искренне, но краем глаза он уже заметил молодого человека, упорно следившего за ними. Кажется, он шел за ними от самого отеля. В небольшом городе на полупустых улицах трудно не заметить столь пристального внимания незнакомца. Этот тип уселся в зале ресторана, заказав себе пива. На нем была кожаная куртка, и он все время поправлял ее характерным жестом, одергивая ее на себе. Было очевидно, что под курткой у него было спрятано оружие.

– Послушайте, Мадлен, – сказал Дронго, положив руку на ладонь своей собеседницы, – у меня к вам большая просьба…

– Если вы предложите мне пойти в ваш номер, я откажусь, – улыбнулась она, – это может испортить такой чудесный вечер. Хотя мне будет интересно, как именно вы предложите это и под каким предлогом постараетесь меня обмануть.

– Сейчас вы медленно встанете, – продолжал Дронго, – и войдете в ресторан. Узнайте, как выйти через кухню, и немедленно уходите в отель. Он находится недалеко от нас, на соседней улице, и вы не сможете спутать дорогу. Повсюду есть указатели…

– Это так необходимо? – со смехом спросила она. – Такое ощущение, что за нами следит ваша жена или мой муж.

– Я не шучу, – сжал ей ладонь Дронго. Сжал так сильно, что она вскрикнула, изумленно взглянув на него.

– Немедленно уходите, – настойчиво повторил он, – здесь рядом находится убийца. Встаньте и уходите.

Она не успела ничего ответить. Только успела выдернуть руку, когда сидевший на террасе соседнего ресторана незнакомец резким рывком достал оружие. Дронго, не задумываясь, толкнул женщину вместе со стулом на пол, падая на нее сверху. Раздались выстрелы. Первый, второй, третий. Официантка медленно сползла на пол, одна из пуль попала ей в бок. Она закричала от боли. Люди начали оборачиваться на выстрелы.

«Плохо, – подумал Дронго, – если этот сукин сын спокойно подойдет поближе, то он может разрядить в них всю обойму». Ведь он не знает, что у эксперта нет никакого оружия. Глупо вот так лежать и ждать, когда тебя пристрелят. Хотя, возможно, он не решится подойти, на грохот выстрелов уже начали собираться люди.

Официантка стонала на полу, и из ресторана начали выбегать посетители и другие официанты. Поняв, что его могут увидеть слишком много людей и даже попытаться задержать, убийца толкнул стул, стоявший у него на пути, и бросился бежать.

– Вы меня раздавите, – простонала Мадлен, на которую свалился эксперт.

– Извините, – пробормотал Дронго, – я боялся, что он попадет именно в вас.

– Вы всегда так нападаете на женщин? – сумела пошутить Мадлен, хотя было заметно, как она нервничает.

– Это мой фирменный метод, – сразу валить женщин на пол в любой ситуации, – невесело пошутил Дронго, поднимаясь и помогая ей подняться. Официантка лежала в лужи крови. Кто-то позвонил в больницу. К ним уже спешил полицейский.

– Теперь мы не скоро попадем в отель, – вздохнул Дронго, – придется давать объяснения в полиции.

– И часто вы попадаете в подобные переделки? – спросила Мадлен.

– Бывает, – признался он, оборачиваясь к раненой официантке. Он видел, куда попала пуля, и понимал, что ранение может быть достаточно серьезным. Дронго почувствовал, как Мадлен осторожно дотронулась до его руки, и обернулся.

– Извините меня, – попросила она. – Я подумала совсем о другом. Даже не поняла, что нам угрожает опасность. Как вы его заметили?

– Это тоже часть моей профессии. Уметь замечать некоторые мелочи. Он слишком назойливо следил за нами и слишком часто поправлял свою куртку, под которой было спрятано оружие. Было понятно, что он собирается применить его…

– Получается, что вы спасли мне жизнь.

– Нет. Я спасал свою жизнь, – хладнокровно заявил Дронго, – а вас толкнул, чтобы вы мне не мешали. Он целился явно в меня. Но, к сожалению, случайно попал в нашу официантку. Бедная девочка. Надеюсь, что она выживет.

Раненую уже подняли, чтобы отнести к машине «Скорой помощи». Она только слабо стонала. К ним подошел офицер полиции.

– Вы видели, кто стрелял? – спросил он по-французски.

Мадлен взглянула на Дронго. Перевела вопрос офицера.

– Что мне ему ответить?

– Скажите, что мы ничего не видели и упали от страха на пол, – попросил Дронго.

Она перевела, и офицер, кивнув, отошел от них.

– Вы не хотите идти в полицию? – удивилась Мадлен.

– Не хочу.

– Но почему?

– Во-первых, они никого не найдут. Во-вторых, не дадут нам выспаться до завтрашнего утра. А в-третьих, мне просто не хочется оставаться в холодном полицейском участке всю ночь, вместо того чтобы провести ее вместе с вами.

Она снова прикусила губу.

– Это предложение? – уточнила Мадлен.

– Друзьями мы уже стали, – напомнил Дронго.

– Учитывая, что вы все-таки спасли меня, я должна согласиться, – медленно произнесла она, глядя ему в глаза, – хотя я считаю неправильным уступать в первый же день знакомства.

– Это верное решение, – согласился Дронго, – только у меня тоже есть твердое правило. Я никогда не предлагаю женщинам дважды. Возможно, это глупое правило, но оно абсолютное. Достаточно одного отказа, чтобы не делать второй попытки…

– Это гордыня?

– Возможно. Но скорее рационализм.

– Даже в отношениях с любимыми?

– Любимые не отказывают, – парировал он.

– Вы страшный человек, – не совсем уверенно произнесла Мадлен, – вас невозможно переспорить.

Офицер снова подошел к ним.

– Я должен записать ваши имена в качестве свидетелей происшедшего. Может, вы запомнили его лицо?