Соло для часов с секретом - Наталья Александрова Страница 17

Маркиз тряхнул головой.

Боль от этого стала еще сильнее, но сознание прояснилось.Леня окончательно осознал, что лежит на сыром и студеном полу, отчего по всемутелу расползается пронизывающий холод. Голова раскалывается от того самогоудара. Правая рука неудобно подвернута под тело, ее кулак сжат.

Он высвободил руку, с отстраненным удовлетворением отметил,что она не сломана и вообще, кроме ушибленной головы и боли во всем теле отнеудобного положения, он вроде бы цел.

В сжатом кулаке правой руки что-то кололось.

Леня осторожно разжал руку и увидел на ладони несколькостранных коротких волосков.

Машинально сунув эти волоски в карман, приподнялся на локте,затем уперся руками в сырой каменный пол и с трудом встал на ноги.

Все вокруг медленно поплыло, и Лене пришлось схватиться застену, чтобы удержать равновесие.

Он находился в сыром темном подвале, размерами чуть большесобачьей будки. Свет едва проникал в этот подвал через узкое отверстие подсамым потолком, такое маленькое, что через него смогла бы пролезть разве чтоочень тощая кошка.

Напротив этого отверстия виднелась тяжелая низкая дверь.

Леня шагнул к этой двери, дернул ее на себя…

Дверь даже не шелохнулась.

Тогда он навалился на дверь всем весом, но она и на этот разне поддалась, не сдвинулась даже на миллиметр.

Главное – не впадать в панику! Действовать нужно спокойно,уверенно, обдуманно!

Маркиз отошел от двери, прислонился к стене, отдышался.

Он заперт в подвале. Это понятно. Но ничего страшного в этомнет. Нужно осмотреть место своего заточения, наверняка здесь есть ещекакой-нибудь выход…

Он обошел подвал по периметру, тщательно осматривая и дажеощупывая каждый сантиметр стен.

И окончательно убедился, что нет никакого выхода, кромезапертой двери и крошечного отверстия под потолком.

«Так, – подумал он, – теперь нужно обследоватьсобственные карманы и выяснить, чем я располагаю».

Обследование было неутешительным.

Те, кто бросил Маркиза в этот каменный мешок, тщательнообследовали его карманы и забрали из них все хоть сколько-то полезное. А точнее– просто все. У Лени не осталось ни мобильного телефона, ни денег (впрочем, чемв этом подвале могли помочь деньги?), ни инструментов из стандартного «набораюного афериста», включавшего всевозможные отмычки, отвертки и пилочки.Единственным предметом, оставленным в Лениных карманах, был носовой платок.

Леня тяжело вздохнул и предпринял еще одну попытку выбитьплечом дверь.

Попытка была бесполезной, но лучше было делать хоть что-то,чем сидеть на каменном полу, трясясь от холода и стуча зубами.

Леня вернулся к крошечному отверстию, через которое в егокамеру попадал свет, подтянулся на руках и выглянул в него.

Окошко было не только слишком мало для взрослого человека.Оно было снаружи заколочено кривыми досками, через щели между которыми светкое-как просачивался, но разглядеть, что находилось за этим окошком, никак неудавалось. Наверное, дворник или еще какое-то заинтересованное лицо заколотилоподвальное окошко, чтобы окрестные кошки не лазали в подвал.

Маркиз обмотал правую руку носовым платком, размахнулся ичто было сил ударил по доске.

Она немного поддалась. Видимо, окошко было заколочено кое-как,наспех, ржавыми гвоздями.

Он ударил еще несколько раз, здорово расшиб кулак, нодобился желаемого: доски с громким треском отлетели, и в подвале стало заметносветлее.

Леня подтянулся повыше и выглянул в окошко.

За окном были видны маленький кусочек грязного,незаасфальтированного двора, сухой пожелтевший репейник и смятая банка из-подпива.

– Эй, есть кто-нибудь?! – крикнул Маркиз в окно.

Ответа, разумеется, не последовало.

– Эй, кто-нибудь! – снова закричал он.

И снова никто не отозвался.

Леня повисел еще немного на напряженных руках и наконецспрыгнул на пол: руки устали, кроме того, надо было хоть немного подвигаться,чтобы совсем не окоченеть.

Побегав по тесному пространству подвала, сделав несколькоприседаний и других упражнений, он немного согрелся и снова вернулся к окошку,которое было единственной связью с внешним миром.

На этот раз за окном что-то происходило.

Сначала Леня увидел огромные, вдрызг разбитые ботинки изтех, какие в народе называют говнодавами. Ботинки неторопливо приближались к самомуокошку.

То есть, разумеется, приближались они не сами. Приближалсякто-то, обутый в эти, с позволения сказать, ботинки.

Леня не сразу понял цель их владельца и в первый моментзамешкался. Кроме того, он боялся спугнуть незнакомца истошным криком, доносящимсяиз подвала.

Наконец, когда ботинки оказались перед самым окошком, Ленясобрался с силами и позвал:

– Эй, мужик!

Незнакомец не услышал этого призыва.

Один ботинок поднялся и тут же резко опустился на пивнуюбанку, смяв ее в жестяной блин. Затем перед окном появилась грязная коряваярука и ухватила сплюснутую жестянку.

– Эй! Ты меня слышишь? Я тут! – выкрикнул Леня гораздогромче.

Корявая рука вздрогнула, и через секунду перед окошкомпоявилась небритая опухшая физиономия со следами многодневного запоя.

– Это чего это? – опасливо проговорил бомж. – Этокто это тут? Ты мне мерещишься или как? Точно, Мухомор дрянь какую-то в пойлосвое намешал… чертовщина начинает мерещиться…

– Мужик! – воскликнул Леня как можно жалостнее. –Выпусти меня отсюда, а? Я тебе денег дам! Много!

– Денег? Точно, мерещится! – с сожалением проговорилбомж и начал выпрямляться.

– Эй, мужик, ты куда? – запаниковал Маркиз. –Настоящий я, живой! Пока по крайней мере… но через пару часов точно от холодазагнусь! Можешь меня потрогать, если сомневаешься! – И он просунул вокошко правую руку.

– А как ты туда попал? – недоверчиво осведомился бомж.

– Дружки подшутили! – выдохнул Леня. – Такие шуткиу них дурацкие!

– Ну, мужик, ты попал! – сочувственно констатировалбомж.

– Сам знаю, что попал… Слушай, вытащи меня отсюда, а?Христом Богом прошу!

– Неверующий я! – прохрипел бомж. – А вот чегой-тоты сперва про деньги говорил?

– Денег я тебе дам! – пообещал Маркиз. – Несомневайся! Если вытащишь меня, конечно!

– И сколько, к примеру? – оживился бомж. – Рублейпятьдесят дашь?