Головоломка для практикантки - Алексей Макеев Страница 17

Лев Иванович был весьма недоволен сложившейся ситуацией и чувствовал в этом долю своей вины, ведь именно он рассказал о практикантке жене, чтобы та предупредила Наташу, но, с другой стороны, он ни о чем не жалел, потому что знал, что на кону стоит судьба целой семьи. Единственным человеком, кому произошедшее показалось забавным, был Стас.

Аня была спокойна, казалось, ничто не может вывести ее из себя. Гуров понимал, что у девушки взыграло самолюбие, и не стал заострять на инциденте внимание.

– Аня, хотел поинтересоваться, твой отец согласился нам помочь? – спросил Гуров, будто бы ничего и не было пару минут назад.

– Конечно, Лев Иванович! Сказал, что с удовольствием поможет, ведь у него остались все наработки, все контакты антикваров и старьевщиков, – воодушевилась Аня, как только речь зашла о работе. – Непременно нужно найти хоть что-то. Я верю, что папа отыщет следы драгоценностей, ведь не могли же они бесследно пропасть…

– Было бы отлично, тем более что пока зацепок нет никаких. За Жанной следят наши ребята, но она практически не выходит из дома. Что и неудивительно при ее психических расстройствах.

– Жанна больна? – дал о себе знать Крячко.

– Да, у нее в детстве был аутизм, отсюда и вытекают те странности, которые мы с вами наблюдали. Они плавно перешли во взрослую жизнь: салфетки и прочее. Об этом мне рассказала на кладбише родственница Жанны. Жених от нее ушел. Нужно проверить его, кстати. Как там?.. – Гуров открыл свой блокнот и нашел запись. – Липатов Вадим Алексеевич. Стас, проверь по базе, нет ли ничего на этого товарища? Уж как-то быстро он испарился после случившегося.

– Хорошо, поинтересуюсь. А если нет, может, послать гонцов на его поиски?

– Думаю, не стоит, кажется, я знаю, где его искать.

– Лева, ты меня удивляешь, опять я остаюсь на обочине твоей жизни и пропускаю все самое интересное.

– Стас, ты и так в центре событий, особенно сегодня, наслаждайся!

День для Гурова закончился очень поздно. Свет в кабинете потух только во втором часу ночи. Домой сыщик не спешил, потому что его там никто не ждал. Мария уехала на съемки, и квартира опустела. Ночевать на раскладушке на работе все-таки Лев Иванович не любил. Ничто ему не придавало сил так, как утренний душ, кофе, свежая рубашка и тонкий аромат французского парфюма. Как бы долго он ни задерживался на работе, ночевать он должен был дома, даже если приходилось спать всего два часа. Это было незыблемое правило Гурова. Кроме того, любимая кровать и жесткий матрац позволяли даже за час восстановить силы, что всегда казалось чудом. Если же приходилось спать где-то в командировке в гостинице, то даже полноценный восьмичасовой сон не восполнял растраченной энергии…

Следующие несколько дней Анна была погружена в рутинную работу, которая была малопродуктивной. По делу Фельцман не было никаких подвижек. Все как будто замерло на одном месте и не спешило набирать обороты. Гуров и Крячко опять погрузились в текущие дела и, поняв, что Анна может отлично выполнять простые поручения, пользовались добротой и уступчивостью практикантки по полной программе, наградив ее стопкой документов. Это занятие для девушки, жаждущей приключений и череды событий, казалось тоскливым. Она ежесекундно ждала весточки от отца, который помимо своей работы занимался поиском пропавших драгоценностей. Как только звонил телефон, Аня соскакивала со стула и бежала прочь из кабинета в надежде, что есть новости:

– Привет, папа, ну, что, нашел что-нибудь интересное?

– Аня, такое чувство, будто ты и обо мне забудешь после того, как я тебе что-то найду. Ты совсем помешалась на расследовании убийства. Вокруг жизнь бурлит, происходит много чего интересного, а у тебя убийцы на уме, преступления, поиски. Нет пока ничего. Проверяю по всем возможным каналам. Либо пока никто ничего не приносил, либо и не всплывут твои драгоценности.

– А что же делать? – безнадежно воскликнула Анна.

– Гуров придумает что-нибудь, ты же сама говоришь, что он суперпрофессионал, – с некоторой долей ревности сказал отец Анны.

– Да, придумает, – нисколько не сомневаясь в сказанном, проговорила Аня.

Гуров только делал вид, что занимается другими не менее важными делами, чем убийство Фельцман, но на самом деле и у него все трепетало внутри, как у Анны. В этом смысле он был все еще тот же мальчишка, который только пришел в уголовный розыск. Он не перегорел. Раскрыть преступление особой важности – для него было не просто работой, а самой высокой наградой, внутренней наградой самому себе. Эта черта характера отличала его от остальных сыщиков, которые стремились заработать только лишь палочки для отчетов. Увидев схожую черту в Анне, Гуров понял, что практикантка очень похожа на него самого, а потому он в корне изменил к ней свое отношение.