Богиня победы - Нина Пушкова Страница 17

Надежду на будущее Нике дал телефонный звонок, который она сделала на седьмой день скитаний. Это был крайне важный для нее разговор. У Ники даже появилось предчувствие, что он способен в корне изменить ее судьбу. Она вспомнила про этого человека, когда проходила мимо гостиницы «Интурист» на Тверской улице. Полгода назад из Оксфордского университета в Москву прибыла целая группа британских студентов и аспирантов во главе с деканом факультета, членом Британской Академии наук. По этому случаю был организован фуршет в ресторане «Интуриста», куда были приглашены особо отличившиеся русские студенты. Пригласили и Нику. На фуршете, где угощали шампанским и канапе, пожилой сотрудник (он представился начальником отдела) туристической компании «Интурист» протянул ей визитку и сказал:

— Да ты прямо с полотна Боттичелли сошла! И по-английски хорошо говоришь… Приходи к нам работать после окончания института, нам нужны красивые девушки со знанием языков.

Вспоминать имя-отчество долго не пришлось, слишком уж поразило написанное на визитке имя: Лука Лукич Внуков. Лука Лукич сказал, что работает в «Интуристе» едва ли не со дня основания, и Ника ему поверила: в ее представлении это был древний старик, этакий Мафусаил. Череп у него был овальной формы и абсолютно гладкий, лишенный волос, блестел он так, будто лысину натерли лаком. Одет Лука Лукич был как-то нелепо, будто опереточный актер. Из кармана синего блейзера с золотыми пуговицами выглядывал уголок красного платка. Худые стариковские ноги обтягивали узкие джинсы, но этот «молодежный» прикид только подчеркивал его возраст. Студенты, глядя на него, втихаря посмеивались, кто-то даже шутливо предположил:

— Этот череп, похоже, на дискотеку собрался!

Но сейчас, дозваниваясь до «черепа», Ника только на него и рассчитывала. Секретарша долго не хотела соединять с Лукой Лукичем, пока Ника не догадалась сказать, что звонит студентка иняза с полотна Боттичелли. Видимо, в памяти Луки Лукича что-то щелкнуло, и он взял трубку. Он мило поговорил с ней и назначил встречу на вечер следующего дня, но почему-то не в своем офисе, а в той самой гостинице «Интурист».

Ника вошла в холл ровно в 19–00, как и было назначено. И сразу же увидела своего потенциального работодателя, тот о чем-то разговаривал с администратором. Увидев Нику, Лука Лукич сразу же подошел и сказал, что ему необходимо ненадолго уйти на переговоры.

— А ты пока кофе выпей. Заодно постережешь мой портфель.

Засмеявшись, он поставил на кресло портфель из желтой кожи, а сам исчез в одном из коридоров. Вскоре Нике принесли кофе и крохотное печеньице. Она все это выпила и съела, но хозяин портфеля не объявлялся. Служащие отеля поглядывали на нее как-то странно, вроде как прятали ухмылки. Пару раз к ней подходили постояльцы, делая попытку познакомиться, что тоже не добавляло комфорта. Может, Лука Лукич просто забыл о ней?

Спустя час томительного ожидания Ника поднялась с кресла, чтобы уйти, но, вспомнив про свое бедственное положение, усилием воли усадила себя обратно. Да и портфель нельзя было оставить — она же вроде как согласилась за ним приглядеть…

Лука Лукич появился через полтора часа и, подхватив портфель, бросил:

— Пойдем, времени осталось мало.

Ника едва поспевала за ним, шагая по длинному коридору первого этажа. Остановившись в самом конце, у выхода на лестницу, Лука Лукич открыл одну из дверей своим ключом и жестом пригласил Нику:

— Прошу!

Они вошли внутрь. В небольшой комнате располагались кровать, прикроватная тумбочка, кресло и журнальный столик. Обычный гостиничный номер, а не офис, где положено решать дела. Пока Ника озиралась, Лука Лукич вытащил из портфеля початую бутылку коньяка, а из тумбочки извлек две рюмки. Разлив коньяк, он весело предложил:

— Ну что? Пивка для рывка?

Его манеры был неприятны, во всем проглядывали суетливость и фамильярность.

Почему-то зажмурившись, Лука Лукич опрокинул рюмку, после чего замахал руками:

— Про закуску забыл! У меня же конфеты бельгийские есть!

С этими словами он опять полез в портфель и достал уже распечатанную коробку конфет, формой напоминающих морские ракушки.

— А ты чего?! — с удивлением спросил он, глядя на полную рюмку. — Давай, я не алкоголик, чтобы в одиночку пить! Нам нужны закаленные сотрудницы, умеющие все! Поднимай — за наше сотрудничество!

Лука Лукич налил себе вторую рюмку. Ника смотрела на его руки, густо усыпанные старческой гречкой, и на дряблую, морщинистую шею, обнажившуюся после того, как Лука Лукич снял модный шелковый платок. Затем Ника опустила глаза на рюмку, которую ей буквально всучили, и тихо проговорила:

— У меня мама умерла, Лука Лукич. Я работу ищу.

— Чего?! А, ну да… Да будет у тебя работа. Ну-ка, сядь ко мне!

Он пересел на кровать.

— Давай выпей и садись! Чего коньяк греешь? Он уже теплый совсем!

Привстав, он потянул ее за руку.

— Ну что ты как неживая? Нам боевые сотрудницы нужны!

— Я… Мне…

Ника потеряла дар речи. Этот древний старик времен Пунических войн и разрушения Карфагена собирается ею овладеть?!

— Ты работу хочешь? — напрямую спросил Лука Лукич. — Тогда не ломайся. Хорошее место заслужить надо!

Ника сделала шаг назад:

— Не подходите ко мне! Вы мне неприятны. Я кричать буду!

— Зачем же кричать? — прищурился Лука Лукич. — Мы все полюбовно сделаем…

— Вы… Вы омерзительны!

Лука Лукич застыл с открытым ртом.

— Что ты сказала?! Ах ты, шмакодявка… Омерзителен я! А ну-ка выметайся отсюда! Целку из себя строит! Потом на коленях приползешь, да только никто тебя не примет!

Выскочив из номера, Ника понеслась по коридору с такой скоростью, будто похотливый старик за нею гнался. Паника прошла, лишь когда она выскочила из гостиницы на улицу. Но в душе продолжали кипеть обида, горечь и злость. Где вообще нормальные люди, к которым можно обратиться за помощью, которые ничего не потребуют взамен и не полезут под юбку? Почему вокруг одни уроды остались?!

В полной безнадежности Ника шла по Тверской, пока ей не преградил путь крупный и явно нетрезвый мужчина. Настроенный на знакомство, он попытался взять ее под руку: