Усадьба «Розель» - Елена Тюрина Страница 17

Мила не сомневалась, что вел этот дневник дед Айварса Эженовича, на это указывали занесенные в него медицинские сведения. Но странно, что Юрьянс, который, по его словам, много времени посвятил исследованию судьбы своего предка, даже не заглянул на чердак в поисках каких-либо документов и фотографий. Неужели ему, профессору, не пришла в голову такая простая мысль? И сейчас он больше затягивал процесс работы над материалом, чем помогал. У него не находилось вразумительного ответа ни на один возникший у Милы вопрос. Все это только еще больше запутывало девушку.

И еще ее ужасно злило то, что она не имела возможности все свое время посвящать работе. Сначала ее сбило с толку появление семейства Юрьянса-младшего, затем как снег на голову свалился Лалин. И вот уже скоро будет неделя, как она в Латвии, а дело не движется.

Сидя по-турецки на кровати, Мила раз в десятый перечитала короткую запись в дневнике, датированную 14 июля 1944 года. «Вечером пришли четверо русских солдат. У одного была сломана нога. Очистил рану и наложил шину».

Мила отметила про себя, что на фото солдат тоже четверо. Запись была слишком короткой. Практически никакой информации — ни имен солдат, ни званий… Следующая запись, касавшаяся данной темы, была датирована 19 июля. «Капитан рассказал, что немцы привезли в усадьбу «Розель» золото. Ящики спрятаны где-то на территории. Больше подробностей напишу позже».

Но далее никакой информации об этом девушка не нашла. Кто знает, быть может, листы попросту вырвали, поскольку, чем дальше, тем хаотичнее и обрывистее становились записи, будто у их автора не было времени, возможности или желания писать. После 23 июня дневник вообще оборвался.

Тем не менее, тетрадка дала Миле хоть какую-то конкретную информацию, а еще — почву для размышлений. По крайней мере, она узнала название усадьбы, в которой якобы было спрятано золото. Кстати, сокровища… О них вообще нигде никаких упоминаний Мила не находила до этого момента. Даже решила уже, что это какая-то странная фантазия Айварса Эженовича — человека, без сомнения, склонного к авантюрам. Неужели клад реален? И где находится эта усадьба, о которой идет речь? Цела ли она до сих пор? Мила твердо решила не отвлекаться больше на чепуху, и в ближайшее время отправиться в деревню, в которой жил врач, ведший этот дневник. Наверняка там все знают про усадьбу. Барских домов осталось не так много и, как правило, в тех местностях, где расположены, они обрастают легендами.

С такими мыслями Мила спустилась вниз и услышала из гостиной разговор на повышенных тонах. Говорили Олег и Виктор. Тот вернулся утром. После увиденного в спальне Элины Миле было не по себе, и девушка боялась смотреть Виктору в глаза, словно это она являлась виновницей произошедшего.

— Я думал, тут русский уже и не помнят, — раздался голос Лалина, полный иронии.

— В Латвии, особенно в Латгалии, русский знают все, — заявил на это Виктор. — Здесь есть русские школы.

— Даже так? — в этих словах была неприкрытая насмешка.

— Не слушайте пропаганду про Латвию и не делайте из латышей чудовищ, — с упреком бросил Юрьянс-младший.

— Вы сами их из себя делаете. Достаточно прочитать ваши газеты, ваши законы, ваши комментарии в интернете.

— Очевидно, вы о Латвии и знаете только то, что пишут в газетах. Здесь хорошо относятся к приезжим.

— С каких это пор? В лучшем случае будут терпеть из-за денег, которые сюда везут туристы. Я даже на границе столкнулся с неприязнью к русским. Ваши таможенники, словно специально создают волокиту при оформлении документов, особенно если видят, что человек русский и у него дорогая машина…

— Это наша родина, и другой у нас нет. В каждой избушке свои погремушки, дураки есть везде, но, в общем и целом, народ приличный, вежливый и добросовестный, и у большинства есть близкие друзья разных национальностей и даже политических взглядов.

— Угу, «народ приличный»… Внешне приличный, а внутри гнилье. Строчат друг на друга доносы, но при этом так миленько друг другу улыбаются-раскланиваются. В ресторанах и гостиницах за глаза о нас гадости говорят, а в глаза улыбаются. Национально озабоченные индивидуумы тут на каждом шагу.

Намек был такой жирный, что Мила, ни жива, ни мертва от страха, даже вздохнуть боялась, остановившись у дверей и ошалело глядя на Виктора и Олега. Будет драка! Сейчас она в этом не сомневалась.

— В России в глаза хамят, это вас устраивает? Вы специально анализируете и прокручиваете в течение дня в голове, что на самом деле имел в виду данный индивидуум, когда принес вам чек в ресторане с улыбкой, а не швырнул на стол? — вскипел Виктор.

— По мне так уж пусть лучше в открытую скажут, как русские, пусть и в резкой форме, «нахамят», по вашему, чем с камнем и подлостью за пазухой. Так что лучше «в глаза», меня устраивает.

Со стороны мужчины выглядели как дуэлянты. Нужно было что-то предпринять сию же минуту, иначе они набросятся друг на друга.

— Прекратите! — крикнула девушка, и не узнала свой голос.

Он прозвучал резко, так, что спорщики замолчали и оба уставились на нее. Только теперь она заметила притихшую, вжавшуюся в кресло Элину.

— Подеретесь вы, набьете друг другу морды, и кому от этого станет лучше? Что-то в мире изменится? — все больше распаляясь, стала говорить Мила. — Как глупо! Если вы не прекратите, я сегодня же откажусь от работы над материалом и уеду. Мне надоели эти петушиные бои.

Мила даже вздрогнула внутренне от собственной дерзости. Да кому, собственно, есть дело до ее статьи? Она только теперь об этом подумала. Нашла, чем пугать! Лалин испепелял ее взглядом, но молчал. Виктор смотрел исподлобья.

— Она права, — словно через силу выдавил он, вынужденный согласится. — Прекратим эти споры, пока действительно не дошло до драки.

После этого не хотелось ни с кем из них разговаривать, и журналистка, приготовив себе перекусить, снова поднялась в свою комнату и уселась за ноутбук. Она настолько погрузилась в работу, что опомнилась уже затемно. Когда несла на кухню посуду, обнаружила, что все уже спят. Девушка старалась не шуметь, пока не заметила на кухне свет. Кто-то все-таки не спал. Вспомнив о том, как стала свидетельницей измены, она решила сначала осторожно заглянуть в дверной проем. Мало ли, кого и за каким делом там можно сейчас застать.

Виктор стоял у окна и курил. Конечно, он заметил странное движение у двери и то, как Мила отпрянула, будто следила за ним. Девушка была в отчаянии. Снова она выглядела глупо! Почему именно в присутствии Виктора она всякий раз попадала в дурацкие ситуации и чувствовала себя неловко?

В последнее время Мила стала замечать, что Виктор больше не пытается с ней спорить, задеть, уколоть или унизить. Например, когда за столом завязалась беседа на тему военных действий на Донбассе и Мила вполне четко дала понять, что виновным в данной ситуации она считает именно правительство Украины, Виктор, явно имевший противоположное мнение, промолчал. И вообще не сказал тогда ни слова по данной теме, словно и не слышал ничего.