Пособие для начинающих шантажистов - Ирина Потанина Страница 17

– Вик, к чему было так утруждаться? – недовольно заворчала я, усаживая Викторию за стол нежным, но довольно ощутимым давлением на плечи. – Позвонила бы. Я бы к тебе завтра сама приехала.

– Ты что?! – Вика аж замерла на секунду от возмущения. – Ни в коем случае! Вдруг кто-то отслеживает мои звонки? И тебе теперь нельзя у меня появляться. Не надо афишировать, что у нас общие дела. Вдруг кому-нибудь захочется выяснить, какие именно.

– Чего это тебе у меня можно, а мне у тебя нет?! – обиделась я, разливая кофе по чашкам. – Можно подумать, этот кто-то не сможет проследить, куда ты поехала!

– Я достаточно попетляла, чтоб избавиться от возможной слежки. А по поводу твоего приезда ко мне в дом – лучше перестраховаться, – назидательно проговорила Виктория, явно повторяя чью-то интонацию. Я вдруг поняла, что запрет на визиты в гости к подруге я поимела не без Жорикиного вмешательства.

– Ну знаешь ли! – моя вредность не могла не настоять на последнем слове. – В случае экстренной необходимости мне придется проникать к тебе через вход со двора, минуя охранника и чужие взгляды.

– У тебя нет ключа! – презрительно скривила губы Виктория.

– Тогда через чердак! – молниеносно нашлась я.

– Разве у меня есть чердак?! – подруга очень удивилась.

– Конечно есть, – обрадовалась я своей мини-победе. – Между твоим и соседним подъездом. Там, на самом верху, есть дверца в стене, она, по идее, должна вести на чердак. И в соседнем подъезде должна быть такая же. Чердак расположен между двумя подъездными куполами. Может, эти дверцы уже позакрывали, а чердак перестроили. Не знаю, как сейчас, но в позапрошлом веке все было точно так, как я рассказываю.

Жорик недоуменно почесал щетину на подбородке. Похоже, он понимал все услышанное буквально и прикидывал сейчас, сколько ж это мне должно быть лет.

– Откуда такая осведомленность? – настороженно спросил он. – Ты давно там лазила в последний раз?

Я вздохнула с тоской, вспомнила об описанных Викторией заслугах бывшего опера и решила снизойти до объяснений.

– Виктория живет не в обычном доме, а в архитектурном памятнике, – принялась растолковывать я. – Описания этого дома встречаются в исторической и художественной литературе. Я читала об этом чердаке в книгах.

– Надо же! – Виктория восхищенно вздохнула, хотя я миллион раз рассказывала при ней о знаменитости их с Дашкой дома. – Перейдем к делу! – скомандовала она и достала из сумочки телефон. – Катя, переговоры с шантажистом будешь вести ты.

Она сказала это таким тоном, будто повышала меня по службе. Между тем, сообщая о согласии помочь ей в этом деле, я никогда не говорила о том, что смогу общаться с преступником.

– Мне нельзя! – Вика поймала мое настроение и принялась жаловаться: – Вот-вот начинается активная предвыборная кампания. Я теперь у всех на виду! Если кто-то раскопает это дело, пусть со стороны все выглядит так, будто это у тебя проблемы с шантажистом, а я просто помогаю. А еще лучше так, будто я в этом деле вообще никак не фигурирую.

– Подожди, – я вдруг вспомнила о выбранной тактике поведения. – Мы вроде договаривались решать проблемы по мере возникновения? Если вдруг преступник объявится, тогда и решим, кто и о чем будет с ним говорить.

– Дело в том, что шантажист таки объявился! – траурным шепотом проговорила она. – Вот! – она показала на экране телефона письмо. Текст и две фотографии.

Я долго рассматривала экран. Внимательно вглядывалась в невозмутимый профиль Виктории, держащейся за дверную ручку, стоя на крыльце клуба «Надежда». Не менее скрупулезно исследовала кадр, отражающий, как Виктория садится в желтое такси.

– Подумаешь, – прокомментировала я наконец, – что тут компрометирующего? Во-первых, ездить в такси – это совсем не преступление, а в «Надежду» ты могла заглянуть по ошибке, а вовсе не в поисках спасения от одиночества. Во-вторых, ты здесь очень хорошо получилась. Что плохого в этих снимках?

Присутствующие промолчали. Я перешла к письму и стала читать его вслух: