День гнева - Чингиз Абдуллаев Страница 17

Полковник стоял, прислонившись к стене.

— Может, люди твои специально вытащили из машины министра? —спросил он. — Хотя вряд ли. Ты все рассчитал правильно. Как только узнал онеудавшемся покушении, так сразу и начал считать. А я все гадал, зачем тебенесколько часов. И почему ты хочешь встретиться лично со мной. Значит, ты всерассчитал, генерал. И решил, что я никуда не денусь.

— Ты и так никуда не денешься, — заявил Скороденко, — ноесли отдашь пистолет, может, я и оставлю тебя в живых. Впрочем, можешь неотдавать. Можешь даже уйти. Мы не будем искать. Тебя все равно пристрелят какбешеную собаку. Сбежавший уголовник, да еще террорист. Никто не даст за твоюжизнь и копейки.

— Ничего, — вдруг улыбнулся Слепнев, — значит, разницавозросла?

— Какая разница? — не понял генерал.

— Пятьсот тысяч долларов, — напомнил полковник, — и однакопейка. Итак, ты заплатишь мне пятьсот тысяч баксов, это меня вполнеустраивает, и считай, что договорились.

— Ты сумасшедший, — занервничал генерал, — что ты сделаешь водиночку? Черт с тобой, сдай оружие и оставайся. Я заплачу тебе пять процентов.Будешь консультантом. Вместе с нашими людьми разработаешь новый план нападения.

— А когда ты его осуществишь, я вместо пяти процентов получупулю в лоб? — сказал Слепнев. — Нет, предпочитаю полмиллиона «зеленых».

— Уходи, — закричал генерал, — убирайся! Уходи и сдохни какгерой.

— Зачем? Лучше тебя пощипать. Я намерен получить своиденьги. Ты сегодня же переведешь их на мой счет. Я скажу, в какой банк.

— Сначала сделай дело. — Глаза Скороденко налились кровью.Он явно психовал. Ситуация вышла из-под контроля.

— Сделаю, — кивнул Слепнев. — Сообщи в банк, что деньгибудут переведены в пятницу, во второй половине дня. И учти, генерал, не люблю,когда меня обманывают.

— Сопляк, — хрипел генерал, — ты еще будешь у меня в ногахваляться.

— В пятницу, — напомнил Слепнев, взмахнув пистолетом, — аэто досье я забираю с собой. Не волнуйся, я его никому не отдам. Насчет банкапозвоню часа через два. Сообщу, куда деньги переводить.

— Надеешься стать героем, — прошипел генерал, — ты уже труп.Что ты можешь сделать один?

— Переведи деньги, генерал, — напомнил Слепнев, — и не нужнотак психовать. У тебя вот глаза кровью налились, того и гляди кондрашка хватит.Не бойся, я не сбегу. Мне без денег хана, это ты правильно усек. И не вздумайнатравить на меня своих архаров. Все равно я их вычислю.

Он сделал несколько шагов к двери, не опуская пистолета, иповернулся к Родиону Александровичу:

— Открой дверь, чтобы тебя увидели в квартире напротив, тамнаверняка кто-то из ваших подручных. Неохота устраивать перестрелку на лестничнойклетке. Пусть видят, что у нас тут все тихо и мирно. А ты жди моего звонка, —бросил он генералу, выходя в коридор.

Слепнев прошел к лестнице и кивнул на прощание РодионуАлександровичу:

— Скажи ему, чтобы никого, кроме тебя, на связь не присылал.Не то замочу. — Полковник еще не успел спуститься вниз, когда Скороденкоподошел к телефону и набрал нужный номер.

— Он согласен исправить ошибку, — сказал генерал и положилтрубку. В комнату вошел Родион Александрович, с ужасом глядя на трупы. Ногенерала они, похоже, не интересовали. — Видел, каков орел, — раздраженносказал он, — я знал, кто именно нам нужен.

— Вы хотите отдать ему все деньги?

— А кто сказал, что я ему вообще что-то отдам? — ухмыльнулсягенерал. — Нам он нужен для отвода глаз. Пусть бегает вокруг нашего объекта ФСБо нем знает. А мы все аккуратненько провернем, и деньги останутся в нашембанке.

— Вы сами хотите все организовать?

— Вот именно. Теперь у нас появился шанс. Мы вытащили этогоублюдка из тюрьмы, чтобы он дело сделал. А он его провалил. И засветился.Теперь фээсбэшники его по всей Москве искать будут. А наших людей никто незнает. Его подставим, а сами все чисто сделаем. И деньги оставим себе.

— А вдруг он нас опередит?

— Не опередит, — усмехнулся Скороденко, — не успеет. Твоегоминистра уберут сегодня в шестнадцать часов. Я тоже не сидел без дела. А этотполковник пусть побегает по Москве. Мы его потом сами сдадим ФСБ, тепленьким.Как организатора убийства члена правительства.

— Он очень опасный, этот полковник, — осторожно заметилРодион Александрович, — очень. Настоящий убийца, безжалостный и жестокий. Я самв этом убедился.

— Я тоже опасный, — сжал кулаки генерал, — не зря меня в МВД«костоломом» называли. Таких, как Слепнев, пачками давил. Не дрейфь, майор, всебудет как надо.