Завещание алхимика - Наталья Александрова Страница 17

Итак, Дмитрий Алексеевич задержался возле витриныантикварного магазина.

Витрина его очень заинтересовала. Дело в том, что в ней былавыставлена целая композиция, представляющая сражение двух отрядов оловянныхсолдатиков.

Наверное, эту композицию здесь выставили уже очень давно,просто Старыгин не обращал на нее внимания. До последнего времени оловянныесолдатики его не интересовали, он даже в детстве в них не играл, предпочитая иммашинки и самолеты. Но сейчас он заинтересовался оловянной армией, посколькуформа одного из отрядов очень напоминала форму того солдатика, которого оннашел в Комарове, возле трупа старика Никанорыча.

Точно такие же синие мундиры, желтые ремни портупей, красныештаны, черные кивера…

Старыгин толкнул дверь магазина и вошел внутрь.

Дверной колокольчик звякнул, сообщая хозяину (вернее,хозяевам) магазина о появлении покупателя.

Владели этим магазинчиком два брата-близнеца – два старыххолостяка, Глеб Борисович и Борис Борисович. Маленькие, тщедушные, с розовымиаккуратными лысинами в обрамлении седых кудряшек, они были похожи, как двекапли минеральной воды без газа.

Сейчас оба владельца сидели за прилавком, внимательноразглядывая в две лупы какую-то монету.

Поздоровавшись с ними, Старыгин спросил, нет ли у них длянего каких-нибудь подходящих досок.

– Принесли тут на днях один неплохойшифоньерчик! – проговорил один из владельцев, то ли Борис, то лиГлеб. – Вас могут заинтересовать внутренние полки – хороший выдержанныйбук середины девятнадцатого века…

Он переглянулся с братом и отправился в глубину магазина,что-то сосредоточенно бормоча под нос.

А Старыгин тем временем достал из кармана своего солдатика испросил второго брата (то ли Глеба, то ли Бориса):

– Что вы можете сказать про эту фигурку?

Антиквар всплеснул маленькими ручками, поднял глаза наСтарыгина и воскликнул:

– Как он у вас оказался?!

Затем он соскочил со стула и крикнул вслед своему брату:

– Глебушка, розенберговский солдатик нашелся! Иди сюда,посмотри на него!

– Что значит «нашелся»? – удивленно переспросилСтарыгин. – Что значит «розенберговский солдатик»?

– Ну, вы же видите – у нас в витрине стоит целаякомпозиция из таких солдатиков, так вот один несколько дней назад пропал! Атеперь вот он нашелся… откуда он у вас?

Старыгин не спешил отвечать на этот вопрос: ответ на негомог быть небезопасным.

В это время второй близнец примчался на зов брата. Подмышкой он сжимал буковую доску, глаза его радостно блестели.

– Где, где этот солдатик? – воскликнул он,подбежав к Дмитрию Алексеевичу.

Показав ему солдатика, Старыгин спросил:

– Почему вы так уверены, что это именно тот солдатик,который пропал у вас? На мой взгляд, все оловянные солдатики похожи друг надруга, как… как вы с братом!

– Я не ожидал от вас такого! – надулся тот, ктооказался Борисом. – Вы ведь не скажете, что все картины похожи одна надругую!

– Ну, нельзя же сравнивать! Одно дело картины, другое –солдатики, детские игрушки…

– Во-первых, вовсе не детские игрушки. Хорошихоловянных солдатиков собирают серьезные коллекционеры. Я знаю одногомиллионера, крупного банкира, который душу готов отдать за редкий экземпляр…Солдатики – это замечательный материал по истории войн. По ним можно изучатьобмундирование и вооружение различных эпох и армий. А что касается именно этогосолдатика – в первую очередь обратите внимание на цвет мундира и портупеи.Желтая портупея при синем мундире – это цвета второго гренадерского полка армиигерцога Мекленбургского. Именно этот полк представлен в нашей композиции. Носамое главное… вы позволите? – он протянул руку, осторожно взял уСтарыгина солдатика и взвесил его на ладони. – Ну, конечно же, это именноон! Неужели вы не заметили?

– Что я должен был заметить? – недоуменнопереспросил Дмитрий Алексеевич.

– Не заметили, какой он тяжелый! Это же не оловянныйсолдатик, как и вся розенберговская серия!

– Не оловянный? – Старыгин окончательнорастерялся. – А какой же еще?

– Свинцовый, конечно же! – вмешался в разговорвторой брат, видимо, Глеб, который до этого только в умилении любовалсянайденным солдатиком. – Это большая редкость, настоящий раритет! Неужеливы никогда не слышали про свинцовую армию Фрица Розенберга?

– Честно вам скажу – не доводилось! – призналсяСтарыгин. – И фамилию слышу впервые…

– Удивительно! – Братья переглянулись. –Фридрих Розенберг был придворным алхимиком герцога Мекленбургского. Он обещалсвоему хозяину превратить свинец в золото, и говорят, у него имелось что-тоочень важное, то ли какой-то необходимый минерал, то ли старинный талисман, такчто Фридрих не сомневался в успехе.

Фридрих тяжело приподнялся на узкой и жесткой койке изастонал, разом вспомнив всю безысходность своего положения.

Он спустил ноги на холодный каменный пол, встал, пересексвою комнату – свою камеру – свою золотую клетку, подошел к умывальнику,зачерпнул тепловатой затхлой воды, плеснул на лицо. Бодрости не прибавилось, нохотя бы удалось разлепить глаза.

Следовало побриться: нельзя опускаться ни в каком положении,даже в таком скверном, но не хотелось делать никаких лишних движений. Все телоболело, каждая кость, каждый сустав.

Он сделал над собой усилие, поднял круглое зеркало ссеребряной ручкой, всмотрелся в свое лицо.

Тусклые глаза, землистая кожа, серая щетина отрастающейбороды. Морщины, избороздившие лицо, мешки под глазами.

Разве кто-нибудь поверит, что ему всего тридцать шесть лет?По крайней мере, если не соврала ему матушка…

Впрочем, она врала всегда и всем. Бывшая маркитантка, бывшаяполковая шлюха, бывшая женщина, выпив кружку дешевого мозельвейна, она плеласлучайным собутыльникам небылицы о своем благородном происхождении, причемкаждый раз новые. Вчера она была дочерью вормсского епископа, в младенчествепохищенной бродячими жонглерами, сегодня – племянницей пфальцского графа, вюности сбежавшей из богатого дома с любовником…

Так и ему, своему единственному сыну, она врала о егопроисхождении. То его папашей был знатный господин из герцогского семейства, то– усатый французский полковник, то – пьянчуга-барабанщик из савойского отряда…

Но, как бы то ни было, ему никак не больше сорока, а боль вкостях и серая кожа – следствие его профессии.

Старый Рейни, Рейнхард Хольсбрюкен, обучивший Фридрихаосновам их ремесла, основам их искусства, говорил ему, что алхимики долго неживут. В поисках эликсира вечной жизни, эликсира молодости они сжигаютсобственную молодость в тиглях с ядовитыми препаратами, губят здоровье, вдыхаяпары ртути и сулемы. В поисках философского камня, превращающего свинец и ртутьв золото, они тратят последние гроши и умирают в нищете.