Киса - Борис Свердлин Страница 16

В жизни, конечно, бывает всё. Бывают такие страшные моменты, о которых никогда даже и не задумываешься. Предположить не можешь, что они вообще могут когда-нибудь произойти. Ну, а если и произойдут, то с кем угодно, – только не с тобой…

Кира, приложив все старания, не особенно изощрённой в искусстве половых извращений (хотя, кто сегодня может назвать минет – извращением?) женщины, с трудом закончила своё первое секс-обслуживание, оказавшегося импотентом, добренького толстячка. Он действительно был добрый, если говорить о том, что после всех Кириных усилий, он таки сумел наконец удовлетворить свою половую потребность и в знак благодарности оставил Кире «на чай» сто дополнительных евро.

Он ушёл, поцеловав Киру в губы, заверив, что обязательно на неделе придёт ещё раз.

Кира же, тут после его ухода помчалась тщательно чистить зубы и по многу раз прополаскивать рот тёплой водой, удивляясь тому, как она вообще смогла выдержать это издевательство, сохраняя, не свойственную ей в экстремальных условиях, выдержку и спокойствие.

Да, как не омерзительно, но именно так она решила поступать и впредь. Это было нелёгкое решение, более того, – это была настоящая моральная, нравственная революция, произведённая её холодным разумом, поскольку она отчётливо понимала, что у неё оставалась ещё и старенькая мать, и почти такая же по возрасту тётя, и любящий её жених. Она должна была выстоять при любых обстоятельствах.

Был момент, когда она думала, в процессе своего первого сексуального обслуживания, рассказать о своём захвате этому толстячку, чтобы он передал информацию о ней в полицию или ещё куда-нибудь, но риск был слишком большой. А вдруг он вообще из их же банды: отец, дядя, друг? Тогда тут же конец – закопают на участке и никто никогда не найдёт.

Нет, надо разумно ждать своего подходящего момента.

Миша подъезжал к Хайфе, внимательно рассматривая всех молодых мужчин, которых он мог бы сам заподозрить в захвате и удержании (а именно так Миша и определял то, что произошло с Кирой) женщин. Подозрительных типов, как ему показалось, было немало. Бесспорно, на его настроение ужасно влияло чувство нелепой злобы, в том числе и на себя: ведь просила Кира – давай поедем вместе, а он всё находил разные причины, чтобы не поехать. А, оказывается, если надо – он может выехать не только на две-три недели, а на целый месяц, а то и больше… С другой стороны его постоянно преследовал какой-то неисчезающий внутренний страх – а вдруг так и не удастся её найти? Что тогда?

Поезд подъехал к Хайфе, все стали выходить. Среди пассажиров было очень много солдат и солдаток. На них было особенно интересно смотреть: красивые, улыбающиеся девушки, тащили на себе тяжелейшие баулы, держа при этом в руках огромные автоматы и оживлённо разговаривая со своми близкими по мобильному телефону.

Миша дождался, когда основная масса людей покинула вагон, чтобы беспрепятственно выехать со своим объёмным багажом на платформу. «Молодцы те, кто придумал чемоданы на четырёх колёсиках», – неожиданно подумал он, таща за собой огромную поклажу.

Если бы он знал, если бы он только знал, что именно таким же путём шла его любимая Кира, садившись, как и он сейчас, в жёлтое, огромное такси к шофёру, который, угадав, что он из России, вежливо спросил по-русски: «Куда прикажете ехать, сэр?»

– Улица Биялик, двадцать три, – наизусть знавший злополучный адрес, продекламировал Миша.

– Будет сделано, – весело отрапортовал таксист, и они выехали в бурлящий пешеходами, машинами и автобусами город.

Через пятнадцать минут не особенно быстрой езды, машина остановилась около четырёхэтажного дома, на котором стояла табличка с номером двадцать три.

– Приехали, – улыбаясь сказал шофёр, выходя из машины, чтобы достать Мишины чемоданы.

– Сколько с меня? – спросил Миша, залезая в боковой карман пиджака.

– Восемьдесят, – на выдохе ответил таксист, выкатывая чемоданы на тротуар.

– Долларов или шеккелей? – переспросил Миша, естественно, не знакомый с проездными тарифами.

– С вас – в шеккелях, – продолжал улыбаться таксист, – как я могу обмануть своего человека?

Подняться в узком, стареньком лифте к квартире тёти Баси было непросто. У лифта уже стояло несколько человек, поэтому зайти ещё одному, тем более с чемоданами, было невозможно. Потом лифт ещё катался с этажа на этаж. Потом пришёл какой-то старичок с женщиной с грудным ребёнком – пришлось пропустить и их. Наверное, только минут через десять Миша поднялся к квартире номер двадцать три и позвонил.

Дверь буквально тут же открыла старушка, чрезвычайно похожая на Кирину маму.

– Мишенька! Здравствуйте! Как я рада, что вы приехали, – она протянула в сторону Миши свои старческие руки и, видимо, колебалась поцеловать его, в принципе абсолютно незнакомого человека, или нет.

– Здравствуйте, тётя Бася (позвольте, я так вас буду называть?)

– Ну, конечно, конечно! Как доехали, Мишенька? Располагайтесь… Вот ваша комната. Здесь – ванна, туалет. Сейчас я принесу поесть. Вы, вероятно, голодны с такой продолжительной дороги?

– Да, не беспокойтесь, пожалуйста, не беспокойтесь.

Миша поставил весь свой багаж в приготовленную для него, аккуратно прибранную комнатку, вытащил из большого чемодана, тщательно завёрнутую в тряпки, вазу из чешского стекла и произнёс: «Это для вас…»

– Спасибо большое, Мишенька! О-о, какая тяжёлая… Настоящее чешское стекло?

– Да, – кратко произнёс Миша, снимая пиджак.

– Раньше за такими гонялись, в очередях стояли… Правда, и сейчас они – прекрасны. Спасибо большое, спасибо… Давно мне подарки не дарили… Ох, как сверкает!

Старушка отправилась на кухню и тут же вышла с приготовленными заранее угощениями.

– Вот, помойтесь и садитесь, пожалуйста, за стол. А я ещё, ещё кое-что принесу…

Миша пошёл в ванную комнату. Правда, на месте ванной стоял душ, рядом умывальничек и огромный, серого цвета унитаз, видимо, ещё с тех времён, когда тётя Бася только въехала в эту квартиру.

– А сколько лет вы в этой квартире живёте? – поинтересовался Миша, выходя в салон, где на небольшом столике уже красовались закуски, бутылка «колы» и бутылка какого-то вина.

– У-у-а… лет тридцать. Вначале жили по съёмным квартирам. А потом, когда устроились на работу и почувствовали в себе определённую материальную уверенность – купили эту квартирку.

Старушка говорила чрезвычайно красиво, интеллигентно, можно сказать. Видно было, что образование, настоящее образование, каким тогда славилась великая страна, она получила в Москве.

– Ну, Мишенька, сначала кушать. Вот – рыбка, картошечка, салатики – всё делала сама.

– Спасибо, спасибо.

– Давай, Мишенька, выпьем за удачу! За то, чтобы мы, как можно быстрее нашли нашу любимую Кирочку, живую и здоровую и снова воссоединились для прекрасной жизни!