Дамский выстрел - Сергей Бакшеев Страница 16

«Что я имею? Длинноволосая блондинка по имени Ева. Обслуживала клиента в гостинице «Дона», — рассуждал вечный агент противоборствующих спецслужб Андрей Станкевич. — Эх, в былые времена по этим данным я бы вмиг девчонку вычислил. Визит в местный РОВД — и у тебя выход на сутенера. А может, сразу и координаты проститутки подскажут».

Но соваться с липовым удостоверением к бывшим коллегам рискованно. Есть другие способы. Для профессионала, каким, несомненно, считал себя Андрей Станкевич, вычислить проститутку, работавшую в конкретном отеле, рутинное дело. И хотя в последние годы сомнительная профессия превратилась в массовую, далеко не каждую шалаву пускали в приличный отель, да и сутенеры соблюдали договоренности о разделе территории. Была лишь одна загвоздка — время. Семь лет притворного стона под бесконечной чередой голых задниц не каждая выдержит. За этот срок с девчонкой могло случиться что угодно.

На подходе к «Доне» Станкевич купил яркую газету для автолюбителей. Как и ожидал, на последних страницах наряду с банальной информацией о круглосуточных саунах он нашел рекламные блоки с полуобнаженными красотками в зазывающих позах. Креативное творчество продавцов любовных утех развивалось. Пятидесятитрехлетний Станкевич почувствовал легкое возбуждение, просматривая картинки под заголовками: «Империя страсти», «Любой каприз за ваши деньги», «Отдых налево», «Вход в любую норку».

В холле отеля у стойки администратора Станкевич задержался. Он ловко изобразил смущение, подобающее добропорядочному семьянину в командировке.

— Простите меня. Я хотел бы провести приятный вечер, но боюсь ошибиться с выбором. Ну, вы понимаете…

Он выложил рекламный разворот на стойку. Только агент с психологической подготовкой мог заметить, как легкая брезгливость на лице некрасивой администраторши маскируется под дежурную улыбку. Она молча коснулась ноготком «Империи страсти». Станкевичу больше запало в душу игривое приглашение во все норки, но солидному отелю подобал имперский размах.

Поднявшись в номер, Станкевич насладился копченым угрем, обильно запивая его холодной водой. После окончания трапезы агент позволил себе глоток виски из мини-бара. Годы уже не те, перед щекотливой встречей опасно расслабляться. Придав себе барский вид, он позвонил по объявлению «Империи страсти». Предстояло изобразить богатого привередливого клиента.

Спустя полчаса в его номер постучали. Станкевич открыл дверь. Перед ним стоял вертлявый прилизанный гость из той породы, которые так рьяно цепляются за ускользающую молодость, что и в двадцать пять, и в сорок выглядят одинаково. Рубашка его блестела, как свежие сопли, а волосы источали густые волны парфюма, под напором которых запах останков копченой рыбы съежился до размеров мусорной корзины.

— Это тебя замучила ностальгия? — гость отодвинул Станкевича и прошел в номер. Его удовлетворила спокойная обстановка, и он снисходительно улыбнулся. — Зачем тебе раздолбанная кошелка, дядя? У меня в машине две сочные телки, выбирай любую.

— Я уже в том возрасте, когда мне требуется особый подход.

— Да знаю я все про твой возраст. Не волнуйся, любая из них поднимет твоего петушка из небытия. А то хочешь, бери обеих. Исключительные впечатления гарантированы.

— Меня больше греют воспоминания. Незабываемая ночь семь лет назад. Пышные светлые волосы, нежная кожа…

— Ты хоть взгляни на товар! — Сутенер швырнул на стол цветной буклет. — Там и Ева твоя есть.

Станкевич раскрыл эротическое портфолио. По степени откровенности глобальный «Playboy» терпел сокрушительное поражение в сравнении с провинциальной «Империей страсти». Каждая девушка была снята в двух позах, одна пикантнее другой. Под фотографиями стояли имена, явно вымышленные: Эльза, Лола, Кристина, Диана. Станкевич нашел Еву. Рыжеволосая бестия зазывала его вагиной пухлых губ.

— Ну, как тебе телочки? — перешел на ласковый тон сутенер. — Подгоню любую. И за умеренные деньги.

Станкевич видел, что Еве на фотографии не больше двадцати лет. Та, которую он искал, даже если она перекрасила волосы, должна быть старше.

— Давно обслуживаете эту гостиницу? — спросил он.

— Как только она открылась. Мои девочки лучшие в городе. Лично подбираю и учу.

Опытный агент услышал то, что хотел. Ну, что ж, он достаточно притворялся, изображая многолетнюю тоску по шлюхе. Пора сменить личину. Специфика профессии сутенера в том, что он лучше всего понимает язык силы. Левой рукой Станкевич все еще держал буклет, а правую опустил в карман пиджака. Он посещал тренажерный зал, плавал в бассейне, но возраст и желание вкусно покушать брали свое. Сил с годами не прибавлялось, а сейчас собеседнику требовалось предъявить весомый аргумент. Для этих целей как раз и служил фирменный кастет, который подхватила правая рука.

— Это не моя Ева, — мотнул головой Станкевич.

— Во уперся. Эта лучше! — Сутенер улыбнулся, не догадываясь, что его ждет.

В следующее мгновение утяжеленный кулак впечатался в его солнечное сплетение. Гость рухнул на кровать. Агент дождался, когда упавший сможет дышать, схватил его за грудки и подсунул кулак под нос.

— Сейчас я сломаю тебе нос и челюсть. Месяц будешь пить через трубочку, а потом два года работать на косметолога и дантиста. Усек?

Глаза перепуганного сутенера сфокусировались на зазубренных кольцах кастета. Страх парализовал тощее тело.

— Мне нужна Ева! Пышноволосая блондинка, которая семь лет назад в начале июля обслуживала в этой гостинице клиента. Или ты сейчас говоришь, где она, или ты долго не сможешь говорить вообще. Усек?

На этот раз сутенер кивнул.

— Как найти Еву? — шипел Станкевич. — Ту самую!

— Зачем она… вам?

«Быстро подонки обучаются вежливости, — подумал Станкевич, продолжая угрожать кастетом. — Еще один удар, он и теорему Пифагора вспомнит. Школьным учителям явно не хватает тяжелых наглядных пособий. Ну что ж, пора дать объяснение вспышке агрессии. Причина, конечно, сугубо бытовая».

— Твоя сучка наградила меня трипаком. Хочу поквитаться. — Личная обида хорошо укладывалась в характер его поведения.

— А-а… — в перепуганных глазах сутенера зрело понимание. — Так бы и сказали. Тогда конечно…

— Где она?

— Девка смылась от меня еще в то лето. Тут, в отеле, какая-то херня произошла. Меня прессовали такие костоправы…