Заклятые друзья - Марина Серова Страница 16

— Спокойно, коза, — шипит эта сволочь мне в ухо.

Ненавижу, когда меня так называют, еще больше ненавижу, когда в меня упирается чей-то пистолет.

— Быстро открывай дверь! — командует он, и я чувствую, как давление на мой позвоночник усиливается. — Теперь в сортир.

В проходе вагона стоит еще один такой же тип, загораживая его.

Бандит закрывает дверь туалета изнутри, стопоря ручку в положении «занято».

— Теперь ты мне, падла, расскажешь, как вы нашего пахана грохнули, — ублюдок сверлит меня ненавидящим взором, снова нацеливая свой пистолет мне в живот.

— Никакого пахана я не грохала, — пролепетала я, испуганно тараща глаза.

— Ты мне зенки не кругли, — кривясь от злости, давился словами бандит, — и под дуру не коси, мы знаем, кто ты такая.

Не размахиваясь, он ударил меня по щеке. Я почувствовала соленый привкус крови на губах.

«Только держи себя в руках, девочка, — твердила я сама себе, — дождись удобного момента».

— Я замочу тебя, сука! — заорал бандит, все более распаляясь. Бешеные глаза, казалось, сейчас лопнут от напряжения. Он размахнулся, намереваясь уже основательно попортить мне лицо. В это время поезд сильно качнуло, тепловоз издал гудок. Мой противник на секунду потерял равновесие, и я незамедлительно воспользовалась подаренным судьбой моментом.

Левой рукой я со всей силы ударила по руке с пистолетом бандита, одновременно убирая корпус своего тела с линии огня. Раздался запоздалый выстрел, пуля с противным визгом срикошетила, разбив окно. Ухватив руку с пистолетом своей рукой, я ловким приемом японской борьбы айкидо отправила противника на пол. Пистолет отлетел куда-то за унитаз.

И в это время нас накрывает темнота, что для меня совсем некстати. Только я стала хозяйкой положения, и вот на тебе. Поезд вынырнул из тоннеля. Темноту так же резко сменил свет. Бандит уже стоял на ногах, и его кулак норовил пробить мне голову. Но, на его беду, я оказалась проворней, и уже мой кулак проверил на прочность его челюсть. Драться в тесном туалете пассажирского поезда, который мчится с бешеной скоростью, мягко говоря, очень неудобно.

Мотнув головой, бандюга ошарашенно смотрел на меня. Он явно не ожидал от меня ничего подобного. Потом поднял кулаки и сделал движение в мою сторону. Стойка, сломанный нос и прижатые уши выдают в нем бывшего боксера. Я тут же нанесла ему мощный удар ногой в солнечное сплетение. Моего противника впечатало в дверь. Он упал на колени, схватившись руками за живот. Я еще раз врезала ему ногой, на этот раз в челюсть.

«Бум», — затылок бандюги пришел в соприкосновение со стальной дверью. После моего второго удара он уже вырубился окончательно. Я поискала пистолет и нашла там, где и ожидала. Осторожно выглянула. По коридору шла проводница, визгливым голосом предлагая чай. Больше никого не было. Я сунула оружие за спину, поправила одежду и вышла в проход. Наверное, мой внешний вид оставлял желать лучшего. Взгляд, которым одарила меня проводница, красноречиво говорил об этом. Мои попутчики, увидев меня, чуть ли не в один голос спросили:

— Что случилось?

— Напал на меня в туалете нахал какой-то, еле выкрутилась, — нарочито тяжело дыша, всем своим видом показывая страшное волнение, выпалила я.

Сергей Борисович с Малаховым переглянулись и, не сговариваясь, отправились к указанному мной заведению. Я следом за ними. Щека уже начала припухать. Губа тоже слегка разбита.

Но, к моему удивлению, в туалете никого не оказалось. То ли спортивная подготовка выручила, то ли товарищ пришел на подмогу — остается только гадать.

* * *

— Везет тебе на нахалов, — заявляет Малахов, свешиваясь с верхней полки и с любопытством глядя на меня.

— Что есть, то есть, — констатирую невольно я этот факт. Пять минут назад я выдворила мужчин из купе, переоделась и привела себя более-менее в надлежащий вид.

— «А все потому, что нельзя быть красивой такой», — пропел отставной летчик, вероятно, пытаясь приободрить меня своим комплиментом.

— Да уж, красоты теперь хоть отбавляй, — мрачно заметила я.

— Нравы пошли не те, — вздохнув, сказал Сергей Борисович. — В войну за такое сразу бы расстреляли мерзавца, а, Федор Петрович?

— Тогда не до того было, и люди лучше были, чище, — отозвался тот. Помолчал, затем предложил: — Давайте спать, приезжаем рано.

Я заметила такую закономерность. Как только Сергей Борисович затевал разговор на военную тему, Федор Петрович неизбежно уклонялся от него. Это действительно было странно, так как большинство ветеранов не прочь поделиться своими воспоминаниями.

Спать я не хотела, я пыталась проанализировать все события с того момента, как я вошла в кабинет Шмыгунова, наш разговор, обещание полной конфиденциальности и затем звонок с угрозой. Знать о моем задании наверняка могли двое, вернее, трое, если не исключать Малахова. Игорь Сергеевич уверял меня, что Малахов ничего не знает. В принципе, все его поведение подтверждает это, но кто его знает — может, он тоже играет свою роль. Хотя Володю могут использовать и вслепую. Стоп! Шмыгунов настаивал, чтобы с нами ехало двое сопровождающих. Одного ему удалось мне впихнуть в помощники. И, оказывается, второй тоже едет! Человека, с которым недавно разговаривал Павличенко, никак не назовешь просто знакомым. Со знакомыми не разговаривают в приказном тоне. Значит, наш уважаемый Игорь Сергеевич в курсе происходящего? Зачем тогда надо было нанимать меня? — эта мысль не давала мне покоя.

«Предположим, — продолжала я свои рассуждения, — Шмыгунов не все знает об интересах Павличенко. В таком случае он должен в сопровождение навязать „своего“ человека. Федора Петровича это не устраивает. Он настаивает на своей кандидатуре. При первой нашей встрече зам. генерального директора „Скарабей-классик“ дал мне понять, что первая скрипка в фирме — это он. Павличенко — фигура номинальная. С характером старика это никак не вяжется. Павличенко вряд ли когда согласится добровольно на вторые роли. Возможно, они, как в той прибаутке о „закадычных друзьях“, действительно „держат друг друга за кадык“? Они приходят к компромиссу — едет посторонний человек, то бишь я. Шмыгунов засовывает „своего“ человека — Малахова Владимира, а Федор Петрович? Он делает „ход конем“. Соглашаясь со своим замом, он делает так, что его человек едет тайком. И, черт возьми, для него это очень удобно. Да, старая лиса, хитрости тебе не занимать».

Я вспомнила его оценивающий взгляд в кабинете. Его несколько презрительное «займитесь барышней». «Видно, моя кандидатура устроила его как нельзя лучше. Тогда от кого был звонок с угрозой? Кого я могла не устраивать? Бандитов или руководство фирмы? Скорее всего бандитов. Нападение в подземном переходе — тому подтверждение. Значит, нападали вовсе не на Павличенко, а на меня? Покушение не удалось, и меня пытается тут задержать бравый милицейский сержант, в придачу прихватывая Федора Петровича как свидетеля. Мы опаздываем на поезд и остаемся в Тарасове?