Тузы и их шестерки - Марина Серова Страница 16

Действительно, я во дворе заметила аккуратно сложенный красный кирпич и гору песка.

— Ни одной машины на предприятие и обратно без моего ведома не пропускаю. Людей нанял столько, чтобы за неделю все закончили.

— Это у вас плановые работы?

— Да-да. — Его тон был очень убедительным. Он давал мне понять, что я стала неким заложником ситуации. — Мы давно хотели уже закупить новую итальянскую линию, и вот буквально несколько часов назад начали ее монтаж в нашем цеху.

— Итальянскую?

— Да, хорошее оборудование.

— Можно посмотреть?

Он поднял брови вверх.

— Ну конечно, Юлия Сергеевна. Какие могут быть вопросы? Боюсь, как бы мне не пришлось за этот инцидент извиняться лично перед губернатором.

— Вы знакомы? — Это был далеко не праздный вопрос. Мое пребывание в этом райцентре могло закончиться очень быстро и тихо.

— Да, сиживали за общим столом, и за рабочим, и за обеденным, правда на разных концах, — выразился неопределенно директор молкомбината, указывая мне путь.

Для того чтобы попасть в производственное помещение, необходимо было выйти из небольшого административного здания, пройти несколько метров и войти в неаккуратно покрашенную коричневой краской старую дверь.

На первом этаже находились раздевалка и душевая для рабочих. Кроме этого, был небольшой гардероб, где можно было получить в пользование новенький белый халат. Это мне понравилось. Несмотря на то что шел ремонт, чистота здесь была на уровне — как-никак пищевое производство.

Мы поднялись на второй этаж, в цех. В нем работало человек десять-двенадцать. Мужчины снимали с нового оборудования полиэтиленовую пленку, освобождали его от упаковки и шустро монтировали.

— А где старое?

— Старое? Старое мы выкинули. Оно уже исчерпало свой ресурс. Через день мы будем обкатывать линию. — Он обвел рукой помещение.

Я набралась смелости, взяла директора под руку и повела вперед, в центр цеха.

— Константин Иванович, не можете ли вы мне показать точно место, где стояло старое оборудование?

— Ну почему же… — Он подошел и топнул ногой. — Вот здесь.

Я посмотрела ему прямо в глаза и вынула из кармана дозиметр.

— Не возражаете, если я проверю уровень радиации в этом помещении?

Ни один мускул на его лице не дрогнул, он пожал плечами и улыбнулся:

— Пожалуйста, раз это необходимо. Я понимаю — контроль.

У меня закрались сомнения в том, что моя догадка верна и вообще имеет право на существование. Я поднесла прибор к полу. Только одна-единственная цифра дрогнула — вместо тринадцати микрорентген стало четырнадцать.

Но что такое четырнадцать микрорентген? Таким иногда бывает природный фон.

Господи, неужели здесь ничего нет?

Но что это? Плитка вроде новая.

Я потерла лоб, поднялась и была вынуждена произнести фразу, которая мне очень не нравилась:

— Все в порядке, Константин Иванович.

Эта сволочь поменяла пол. За ночь. Я просто была в этом уверена. Вот скотина! Поди, еще слой бетона положил. Теперь, чтобы доказать, что здесь стояло радиоактивное оборудование, мне необходимо добраться до старого основания, на котором лежал старый кафель, и лишь затем замерить радиоактивность, надеясь обнаружить какие-то следы. А сейчас новый бетон и плитка служили препятствием для проникновения радиоактивного излучения.

В этом цеху теперь действительно будет безопасно работать.

— Может быть, попьем чаю, инспектор?

Слово «чай» вызвало во мне положительные эмоции, но рассиживаться с этим типом настроения не было. Я ответила отказом, сославшись на то, что у меня еще много дел в Верескове.

Я нашла свою машину на том самом месте, где ее и оставила. Успевшая прийти в себя вахтерша предпочла меня вовсе не заметить, когда я проходила через небольшую щель, образовавшуюся от того, что ворота немного отошли в сторону. Видимо, специально для меня открыла. Молодец.

Я села в зеленую «восьмерку». Первым делом надо было освободить въезд на предприятие, так как моя машина загораживала дорогу «КамАЗу», который привез очередную кучу песка. Надо ли говорить, что водитель самосвала был, мягко скажем, раздражен долгим моим отсутствием. Несмотря на то что чаев я с директором не пила, «восьмерка» простояла на въезде не менее двадцати минут.

После того как я отъехала от молкомбината, я намеревалась посетить завод по производству изделий из пластмассы. Для того чтобы выбрать оптимальный маршрут, мне пришлось остановиться и свериться с планом города. Мои изыскания были прерваны сержантом милиции, который подошел к моей машине и постучал полосатой палкой по стеклу, требуя, чтобы я его приоткрыла. Посмотрев в зеркало заднего вида, я увидела машину дорожной инспекции, которая подкатила следом за мной.

Не подозревая ничего дурного, я поздоровалась с автоинспектором. Он вместо «здрасьте» попросил у меня права и техпаспорт. Избегая ненужных вопросов, я сразу передала ему и доверенность. Сержант взял документы, отошел чуть в сторону от машины и стал их рассматривать. Поскольку изучение моих «аусвайсов» затянулось, я решила поинтересоваться, нет ли каких проблем?

— Проблем никаких нет, — ответил он. — Тем не менее вам придется покинуть наш город.

Услышав это, я уставилась на конопатую, голубоглазую, молодецкую физиономию, не желая всерьез принимать слова сотрудника милиции.

— То есть как это? — возмутилась я. — Вы знаете, кто я такая?

— Мне все равно, — ответил сержант. — Мое дело выполнять приказы. Мне приказали выпроводить вас из города, и я это сделаю.

— Кто приказал?

— Послушайте, дамочка, давайте не будем друг другу трепать нервы.

Он засунул права и документы на машину к себе в карман.

— Все свои бумаги вы получите за пределами городской черты. Официально вас больше в этом городе нет. Это все, что меня просили вам передать.

— Кто велел?

— Это уже вас не касается. Следуйте за нашей машиной, если хотите, конечно, чтобы все обошлось без неприятностей.

— Это кто, Федотов вам приказал?

Сержант уже не слушал меня. Он шел к своей машине, не желая продолжать разговор.

Вот так, просто берут среди бела дня и выпроваживают человека с заповедной территории, где могут находиться только те особи, которым местная власть дает личное «добро».

— Может быть, это удостоверение несколько остудит ваш пыл, — грозно сказала я, что заставило милиционера повернуться.

Он увидел в моих руках зеленый прямоугольничек, в коем значилось, что я лицо ответственное на предмет охраны окружающей среды, и направился ко мне. Взяв в руки удостоверение, он прочитал, кто я такая, и без каких-либо эмоций отправил его в карман вслед за другими моими бумажками с круглыми печатями.