Прятки со смертью - Бекки Мастерман Страница 16

Я вспомнила о мужчине, с которым познакомилась вчера, — с тем, что сознался в двух преступлениях. Попробовала представить его за подобным занятием и возненавидела его еще сильнее.

— Ты по-прежнему получаешь их? — глупо спросила я, держа открытки в руке и не пытаясь рассмотреть каждую в отдельности.

— Наверное, мне следовало переправлять вам их сразу же по получении. Но толку от них было мало, ведь так?

— Так. Ничего у нас не вышло.

— А когда Елена ушла от меня и некому стало плакать, я начал ловить себя на том, что жду их. — Зак смотрел на меня, словно спрашивая, понимаю ли я, что он чувствует. Я сказала, что понимаю, ответ как будто подбодрил его. — Так я и пристрастился думать, что они на самом деле от Джессики.

— Когда пришла последняя?

Он потасовал открытки и вытянул одну, показав мне почтовую марку:

— Пару месяцев назад — вот эта.

— Они… — Я замолчала, высчитывая хронологию передвижений Флойда Линча: отправлена более чем за месяц до того, как его взяли.

Зак мягко шикнул на меня.

— Бриджид, я тебя люблю, — произнес он.

— И я тебя, Зак, — отозвалась я.

Это был один из тех рефлекторных моментов, когда тебе говорят эти слова, и ты говоришь такие же в ответ, и никто не знает, что сказанное на самом деле значит. Но оно не вредит никому.

— А теперь проваливай к чертям и оставь меня одного, — скомандовал он тоном крутого парня, протягивая руку за открытками.

Заметив, что пюре на подносе выглядит очень аппетитно, я пообещала ему позвонить утром, а еще — позаботиться о документах, которые потребуются, чтобы забрать Джессику у судебного патологоанатома. И спросила, не будет ли он против, если я заберу открытки.

Наверное, после увиденного тела дочери они потеряли для него свою ценность, и он отдал их. Я убрала открытки в боковой карман сумки с таким почтением, будто они и в самом деле от Джессики.

Я не люблю одиночества, но предстать перед Карло прямо сейчас не могла, не было сил притворяться. По пути из отеля позвонила Зигмунду на мобильный, чтобы сходил со мной выпить. Я поведаю ему, каково это — встретиться с Заком и Джессикой спустя столько лет, а сама послушаю о том, как идут тесты на невменяемость.

— Никак они не идут, — ответил Зигмунд, когда я поинтересовалась. — Моррисон сказал, в этом нет необходимости, невменяемость даже не обсуждается, и если все-таки оценки понадобятся, он пригласит кого-нибудь из местных. Извинился за недопонимание.

— Тебя отфутболили?

— Он позвонил, был очень вежлив и заметно взволнован. Я не знал, что агент Коулмен не согласовала с ним этот вопрос. По правде говоря, по неосторожности я упомянул, что ты ездила с нами вчера, и Моррисону это тоже не понравилось. По-видимому, он против того, чтобы держать тебя в курсе событий, так что Коулмен и в этом плане нарушила протокол. У нее могут быть неприятности.

— Ненавижу Моррисона.

— Ты частенько повторяешь это.

— Тебе, кстати, тоже может перепасть.

— Это всегда было одной из твоих проблем: ты никогда не играла на своей позиции, всегда тебя тянуло на левое поле. — Зигмунд не смотрит спортивные трансляции, но терминами пользуется только так.

— Значит, встретиться не хочешь?

— Прости, Стингер, надо было сразу тебе сказать, я не здесь. Примерно час назад вернулся домой. У нас плюс двадцать три. Но ты дай мне знать, если надо будет тебя выручить.

— Рада была повидаться, Зиг.

Мы попрощались друг с другом без пустых обещаний созвониться.

Более неохотно я набрала номер приемной Бюро и попросила позвать Коулмен. Я удивилась ее пылу и готовности встретиться со мной.

— Агент Куинн. О господи, конечно. Сейчас?

— Только что высадила Захарию Робертсона у его отеля, так что я еще в городе, — сказала я. — Хотите, встретимся в том греческом ресторане у вашего офиса?

— Не могу. Мое последнее дело о мошенничестве связано с ними, и я собираюсь арестовать их за отмывание денег.

— Я кое-что слышала об этом, но у них такая вкусная шаурма… — мечтательно протянула я, но она не слушала.

— Ларри? — Ее голос чуть отдалился от телефона, и я услышала, как она спрашивает кого-то о месте поблизости от Кэмпбелла и Спидвея. Донесся мужской голос: «Уверен на все сто, они сейчас открыты». Затем Лаура подсказала, как доехать до полицейского бара у «Шератона», и добавила, снова выслушав чьи-то наставления: — Это «Кантина Эмери». Выезжаю из офиса прямо сейчас.