Неотразимое чудовище - Светлана Алешина Страница 16

— А что еще она тут забыла? Пошла собирать майонезные баночки, что ли? Может быть, мы имеем дело и с очень необычной дамой, я не спорю, но не до такой же степени! Ну-ка скажи — если бы тебе кто-то назначил встречу в таком жутком месте, в каком случае ты бы на нее отправился?

— Я бы вообще не отправился. Особенно ночью, — признался Пенс. — Если «кому-то» приспичило со мной поговорить о важном деле, пусть выберет место поприятнее, чем ночная мусорка! Даже если это часть парка. Это же все-таки далеко не лучшая его часть, согласись!

— А если он пообещал там ей объясниться в любви? — смело предположила я.

— У мусоросборника? — удивился Пенс. — Он что, панк? Нормальные люди вообще-то вряд ли захотят объясняться в любви в таком непрезентабельном месте.

— Ладно, — отмахнулась я. — Мог быть еще один вариант. Она шла к своей сестрице и вдруг увидела некую таинственную личность, которую мы обозначим «Х», с которой как раз была связана ее депрессия. Она его или ее видит и решает выследить. Предположим, она что-то такое подозревает. Скажем, что это маньяк. Давай так — мы ставим следственный эксперимент. Ты будешь этим таинственным маньяком, а я Лизой.

— Сашка, я не хочу.

— Чего ты не хочешь? — удивилась я.

— Быть этим твоим Х. Давай ты лучше пригласишь Донатовского. Он талантливый, а у меня никаких актерских данных! Я не справлюсь, честное слово! Бери с собой Донатовского, и разыгрывайте тут ваши «эксперименты»!

— Да я не могу, потому что он запросто может оказаться этим самым Х! Как ты не понимаешь?! Он же может войти в образ и задушить меня нечаянно! Тебе меня что, совсем не жалко?

Пенс долго смотрел на меня, как будто решал, жалко ему или нет. Потом решил, наверное, что все-таки ему будет меня недоставать, и махнул рукой.

Я уже обрадовалась, но не тут-то было!

— Все равно, — заупрямился он. — Пойдем к этой Валере, а потом уже будем думать! Может быть, она хоть немного прольет свет на эти туманные обстоятельства?

Спорить с Пенсом — занятие бессмысленное. Даже ради меня он не пойдет на уступки, особенно, если ему в голову втемяшится, будто он будет по-идиотски выглядеть. А это ему до ужаса не нравится.

Я с тоской осмотрела парк, поняла, что мой «эксперимент», увы, не состоится, и смирилась.

Как-то я сегодня часто смиряюсь, интересно — ведет ли это к самосовершенствованию?

* * *

Мысли мои все время вертелись вокруг Донатовского. Почему-то пришла на ум реплика из «Чайки».

«Однако он же не выбрал какую-нибудь обыкновенную пьесу, а заставил нас прослушать этот декадентский бред».

Почему наш Донатовский выдернул из пьесы этот устрашающий монолог Нины? Ну, про людей, зверей и куропаток, которые взяли да повымерли?

Может, ему это ближе, чем лаконичная ясность и простота?

«Ну, естественно, ближе, Саша, — ласково заметил мой внутренний голос. — Но ты найдешь массу людей, так же увлеченно выписывающих и повторяющих «словесные кренделя», исполненные, по их мнению, высочайшего смысла, но никто из них не бегает по мусоркам за девушками! Просто сидят себе спокойно и сходят с ума в одиночку! Так что оставь Донатовского на время в покое и сосредоточься, например, на грядущей встрече с Валерой».

Тем более что мы вышли из парка, и из тумана уже выплывал угол высотного здания, в которое, собственно, мы так стремились.

— Как ты думаешь, нам тут хоть немножечко повезет? — спросила я у Пенса, втайне надеясь, что в нем проснется Дельфийский оракул.

Он лишь пожал плечами, сильно при этом меня разочаровывая.

— Хотя бы честно, — приуныла я, открывая дверь в подъезд. — Но я бы предпочла нечестную поддержку…

* * *

Валера обитала на пятом этаже. Вот чего терпеть не могу, так это лифты! Мало того, что, пока тащишься в нем, он воет и дребезжит, как старая несмазанная телега, готовая вот-вот развалиться, так он еще и зависнуть норовит, как какой-нибудь «Windows»!

Перед остановкой он взвыл, как сирена, крякнул и нехотя притормозил. Дверь со стоном открылась.

— Кадавр, — не удержалась я, когда отошла от этого «чудовища» на безопасное расстояние. — Даже рычит, как ужасное, голодное чудовище с одним глазом!

Пенс засмеялся.

— Неуместно, — сухо молвила я. — Все равно обратно пойдем пешком. Между прочим, весьма полезно для стройности ног и профилактики варикозного расширения вен.

Я огляделась и присвистнула.

— Да, неплохо устраиваются в нашей стране мастерицы стриптиза!

— Пип-шоу, — поправил меня Пенс.

— Да хоть поп-шоу, — хмуро отозвалась я, рассматривая с некоторой завистью красивую плиточку, которой были выложены здешние стены. Правда, на стенках моего подъезда содержалась масса полезной информации про «Х-материалы», «Земляничные поляны навсегда», «Металлику» и «Таню-дуру», а тут было совсем нечего почерпнуть для развития ума и фантазии, кроме собственного отражения в чистеньких плиточках, но я уже достаточно развила свой интеллект, не правда ли?

— И как они умудряются поддерживать тут такую чистоту? — проворчала я, подходя к двери с номером «85».

Нажав на кнопку звонка, я стала ждать ответных действий со стороны невидимой обитательницы квартиры.

Никто мне навстречу с радостными объятиями почему-то не спешил.

Я снова нажала на звонок.

— Бесполезно, — сказал пессимистично настроенный Пенс. Наверное, на него все-таки повлияли декадентские настроения господина Донатовского. — Ее нет дома, я же тебе говорил.

По моим понятиям сдаваться было еще рано. Я с новой силой нажала на звонок.

— Сашка, — взмолился Пенс. — Пойдем, а? Ну, хочешь, я все-таки наступлю себе на горло и поучаствую в твоем «следственном эксперименте»?

Я окинула его презрительным взором. Вот чего, на мой взгляд, совершенно не хватает мужчинам, так это терпения.

И тут мое терпение было все-таки вознаграждено!

За дверью раздалось шлепанье босых ног, и женский голос поинтересовался:

— Кто там?

— Простите, нам нужна Валерия Ракитина, — бодро ответила я, сама удивляясь, почему мой голос стал таким «пионерским».

За дверью немного помолчали и осторожно спросили:

— А вы кто?

— Мы из частного сыскного агентства, — выпалила я. Сделала я это зря, поскольку женский голос тут же нагло мне соврал, что Валерии дома нет.

«Какая ложь», — мысленно возмутилась я, нимало не сомневаясь, что только что имела честь беседовать именно с Валерией.

Кровь тут же прилила к моим щекам, и я испытала такую обиду, что справиться с ней мне было трудно. Но я справилась.