Особо важное дело - Алексей Макеев Страница 16

Гуров задумчиво смотрел на журналиста, и в голове у него неотвязно крутилась одна мысль, которая никак не хотела оформиться. Он все пытался представить эту картину – хмурое утро пятнадцатого июля, неожиданный и непонятный визит встревоженной женщины, загадочный спутник… Заходить в гости к бывшему любовнику Немова наверняка не собиралась. Ранний час, разговор ни о чем, быстрый уход. Это был внезапный порыв. Чем же он был вызван?

– А у вас не сложилось впечатления, что в то утро Немова заскочила к вам, ища укрытия? – спросил Гуров у Бурдашова. – Ну, вот как прячутся под навесом от дождя…

– Хм, пожалуй! – ответил журналист, немного подумав. – В этом что-то есть. Она именно будто пережидала чего-то. Но что это могло быть? Вы считаете, ее кто-то мог напугать?

– Прежде всего человек, который ехал с ней в лифте, – медленно произнес Гуров. – Другого варианта мне на ум не приходит. Они пришли не вместе, а одновременно. Это разные вещи.

– А как же впечатления охранника?

– Охранник – человек, а человеку свойственно ошибаться, – возразил Гуров. – Да и охранник не слишком уверен, что мужчина сопровождал Немову. Ему так показалось вначале, но когда мужчина вышел один и значительно позже…

– Но что же это значит? – нетерпеливо спросил Бурдашов.

Гуров отрешенно посмотрел на журналиста и изрек:

– Самое первое, что приходит мне в голову, – никакой наводчицей ваша знакомая не была. Это вообще маловероятно, если принять вашу версию событий. Зачем спецслужбам наводчики? Это абсурд. И вообще, даже если предположить, что Немова кому-то все-таки помогала – зачем ей показываться вам на глаза? Ведь вы отлично ее знаете!

– Ну что ж, логика в ваших рассуждениях есть, – неохотно признал Бурдашов. – Пожалуй, я готов согласиться, что для спецслужб такая тактика выглядит странновато. Но, может быть, на этом и был построен весь расчет – сделать все как можно абсурднее?

– Все может быть, – сказал Гуров. – Но, исходя из своего опыта, я верю в это с трудом. Служивые люди рациональны. Зачем карабкаться на сотый этаж, когда можно сесть в лифт?.. Кстати, о лифтах: остается главный вопрос – кого собиралась навестить Немова? Ведь не просто так она с утра через всю Москву ехала!

Бурдашов развел руками.

– Рад бы вам подсказать, но, честное слово, никаких соображений! Я ведь дома не так часто бываю. А когда бываю, то работаю. Кто к кому приходит, понятия не имею. Мне за соседями некогда следить.

– Верно, – поддакнул Гуров. – За чиновниками из Кремля следить куда увлекательнее.

В глазах Бурдашова сверкнул мрачноватый огонек.

– Вы тоже считаете, что это не мое дело? – с вызовом спросил он. – Не мое, не ваше, вообще ничье! Мы только пешки в чьей-то игре – так вы считаете?

Гуров махнул рукой и сказал:

– Да вот как раз я так не считаю! Просто к слову пришлось. Вообще-то, это функция определенных органов – следить. А когда они этим заниматься не хотят или занимаются совершенно противоположными делами – приходится следить вам, журналистам, все правильно. Только сдается мне, что в данном случае спецслужбы все-таки ни при чем. И вообще, я сильно подозреваю, что пострадали вы не по делу…

– Как это? – ревниво сказал Бурдашов.

– Вы же вышли из дома вместе с Немовой? – спросил Гуров. – И что сделали дальше? Постарайтесь вспомнить, это важно.

– Я помню, – сказал Бурдашов. – Проводил ее до машины – благо, она рядом стояла… – Он вдруг потер лоб, словно пытался трением высечь какую-то искру из памяти. – Да, вот что вспомнил! Может, это вас заинтересует? Машина Анны была открыта. Она еще сказала в шутку, что стареет, забывает самое необходимое…

– Она забыла запереть машину? – быстро спросил Гуров.

– Скорее, не могла вспомнить, запирала она ее или нет, – ответил Бурдашов. – Может быть, слишком была увлечена предстоящим визитом?

– Сомнительно, – покачал головой Гуров. – Сами говорили, что Немова не относится к увлекающимся натурам. И потом, владельцы машин всегда их запирают – даже когда не помнят, заперли или нет. Это на уровне автоматизма. Я считаю, что машину Немовой в ее отсутствие кто-то обшарил.

– Вы так считаете? – недоверчиво протянул журналист. – А при чем тут я?

– В том-то и дело, что ни при чем! – сказал Гуров. – Вся эта акция была направлена против Немовой, а не против вас. Вот когда увидели, что она к вам заходила, то приняли меры и к вам.

– И кто же эти люди, по-вашему? – озабоченно спросил Бурдашов. – Это даже забавно – Анна под колпаком! У меня не укладывается в голове, кому она могла перейти дорогу? У нее же, по сути дела, ничего нет, кроме длинных ног и холеного тела! Но эта валюта, сами понимаете, быстро девальвируется… Она не владеет недвижимостью, у нее нет оглушительного счета в банке – всегда ей приходилось все выпрашивать у мужчин. Может быть, в последние годы что-то изменилось?

– Может быть, – откликнулся Гуров. – Мы все меняемся. А насчет того, кто эти люди, я пока ничего сказать не могу. Думать надо. Прежде всего мне нужно поговорить с Немовой. Вся беда в том, что я не могу ее найти. С пятнадцатого числа она не появляется на работе, и ее собственный муж, похоже, тоже не знает, где она находится. Кстати, у вас нет никаких соображений, где Немова может сейчас находиться?

– Знаете, таких соображений слишком много, чтобы они представляли реальную ценность, – усмехнулся Бурдашов. – У нее и до меня, и после были любовники. Некоторых я знаю, о некоторых догадываюсь, а о ком-то даже и не слышал. Не станете же вы обходить их всех.

– Не стану, – согласился Гуров. – Я найду другой способ. А вот что собираетесь предпринять вы? По-прежнему намерены поднять шум на всю Европу или все-таки погодите?

Бурдашов долго молчал, сумрачно глядя в окно, где золотились верхушки лип. Наконец он заговорил:

– Вы думаете, у меня есть другой выбор? Возможно, произошла роковая ошибка и вы правы в своих предположениях. Но само ваше присутствие здесь убеждает в том, что за мной наблюдают очень пристально, следят за каждым шагом, и опасность отнюдь не миновала…

– А мне кажется, что тут вы попали пальцем в небо, – с сожалением заметил Гуров. – Вы правильно выразились – ошибка была роковой для вас. Не знаю, добились бы вы успеха, не случись того, что случилось. Но теперь, боюсь, ваше расследование зашло в тупик. Все, кто имел к нему отношение, засветились по полной программе. Образно говоря, фигуры уже выведены из-под удара, и ваш дальнейший наскок не имеет никакого смысла. Не стоит впустую размахивать шашкой. Возможно, к сожалению… Но, уверен, теперь ваш выстрел будет холостым. Вы попадете в смешное положение. – Заканчивая это длинное рассуждение, Гуров невольно разозлился на самого себя и договорил почти грубо: – Только что я вас уговариваю! Вы – взрослый человек, и голова на плечах у вас вроде имеется. Сами разбирайтесь!

– Я подумаю, – серьезно сказал Бурдашов.