Расплата - Ли Ванс Страница 16

Из-за ухудшающейся погоды лучшим способом добраться до Нью-Йорка казался поезд, но все термостаты включены на температуру тропиков, один вагон жарче другого, окна герметично запечатаны. Моя рубашка уже прилипает к спине, когда я сажусь на оранжевое пластмассовое сиденье, прижимаюсь лбом к прохладному окну и смотрю, как снаружи падает снег. Вдоль колеи бежит ручей, и насыпь покрыта тонким слоем льда. Я снова пытался звонить Андрею в его московскую квартиру, после того как расстался с Тиллинг, но в результате услышал лишь бесконечно долгие гудки, даже автоответчик не включился. Поскольку другого выхода не было, я позвонил Кате, хотя и не был уверен, чего от нее ожидать. Она была немногословна и настояла на личной встрече. Я тяжело вздыхаю, и стекло покрывается туманом. У меня нет сил на очередную ссору. Однако для меня важно поговорить с Андреем — не только чтобы выяснить, что именно он отправил Дженне, но и чтобы удостовериться, что с ним ничего не случилось, и попытаться помириться с ним. Мы ведь так долго были друзьями.

Мы с Андреем начали работать в «Кляйн и Кляйн» в один и тот же день: нас наняли по одной программе двухлетней стажировки, целью которой было обучить нас основам инвестиционной деятельности банков и подготовить к обучению в Школе бизнеса. Договор был очень прост. Фирма платила нам в три раза больше, чем получали учителя в государственных школах, и исподволь поощряла нас пользоваться корпоративным кредитом: обедать в ресторане «Дельмонико» и развлекаться в клубах, приезжая туда в нанятых автомобилях. В обмен мы должны были работать от восьмидесяти до ста часов в неделю, быть постоянно на связи и с радостью сносить оскорбления, которые, вообще-то, могут дать основание для судебного преследования. Нам это казалось честным.

Однажды Андрей позвонил мне около полуночи — это произошло примерно через месяц после начала стажировки.

— Ты занят чем-то важным? — спросил он.

— Читаю отчет по колебанию акций для нефтепромышленной компании. А что?

Я крутнулся на вращающемся кресле и посмотрел на его спину, которая находилась в двух метрах от меня. Андрей сгорбился над своим столом, прикрывая трубку рукой, чтобы двое других парней в его кабинете не слышали его.

— Можешь уделить мне пару часов?

— Конечно.

Тогда я еще не знал Андрея по-настоящему. Он был высокого роста, с худым вытянутым лицом. Его акцент варьировался от элитарно-британского до просторечно-американского, в зависимости от того, с кем Андрей разговаривал в данный момент. Светлые волосы и голубые глаза делали его менее русским, чем на то намекало его имя. С самого первого дня было ясно, что каждая женщина на этаже страшно его хочет, но похоже, Андрей не пользовался предоставляющимися возможностями. Он казался мне порядочным парнем, и я рад был протянуть ему руку помощи, если она ему понадобилась.

— Экипировка с собой?

— Что с собой?

— Экипировка. Снаряжение. Одежда для тренировок.

Вне зависимости от акцента Андрей предпочитал лексику британского варианта английского языка.

— Ага.

У «Кляйн» был хороший тренажерный зал. Большая часть штатных сотрудников пользовались им регулярно, чтобы сжечь стресс или восстановить силы. Хороший спортивный костюм позволял вам оставаться чистым лишние несколько часов.

— Езжай лифтом на этаж Б-три через десять минут и возьми с собой экипировку.

Андрей встретил меня там и провел через цокольный этаж на погрузочную площадку. Наружные двери высотой в три человеческих роста были закрыты. Восемь или девять парней кидали мячи в корзину, прикрепленную к фонарному столбу, а пятнадцать или двадцать человек наблюдали за ними. Андрей представил меня мужчине постарше в синем комбинезоне. Мужчина держал сигарету между большим и указательным пальцем.

— Питер, это Лео. Он менеджер по техническому обеспечению, работает в ночную смену.

— Итак, Питер, — Лео проглотил вторую гласную в моем имени, — Андрей говорит, ты играл в мяч в колледже.

— Да, время от времени.

— Хочешь поиграть с нами?

— Почему бы и нет?

Пока мы переодевались в душевой, Андрей объяснил мне правила. Игра шла два на два, до одиннадцати попаданий в корзину. Выигравшая команда остается на поле и не отдыхает, пока не проиграет. Каждая команда ставит на один тайм пятьдесят долларов, выигравший получает все. Конечно, настоящие ставки делались среди зрителей.

— А эти парни умеют играть? — поинтересовался я.

— Я видел их игру прошлым вечером. Некоторые ничего; другие просто отморозки. Лео судит, а он не считает нарушением то, от чего не идет кровь.

— Откуда такая секретность?

— Они все рабочие профсоюза, в основном из техподдержки или охраны. Некоторые работают в этом здании, некоторые — в других. Они не хотят, чтобы их наниматели знали, как они зарабатывают сверхурочные. Лео русский, мой соотечественник. На днях мы с ним разговорились в лифте о «Динамо», и он пригласил меня поиграть. А я поручился за тебя.

— «Динамо»?

— Одна из московских футбольных команд.

Пока мы одевались, я успел рассмотреть Андрея. Он был жилистый, как скалолаз, на левом плече у него был длинный шрам, похожий на застежку-молнию. Он увидел, куда я смотрю, и постучал по ране пальцем.

— Регби. Я был хукером — игроком в центре схватки, который должен отбивать ногой мяч обратно к линии. Игрок из команды соперников укусил нашего левого защитника за шею, тот рванулся и выдернул мне плечо прямо из сустава.

— Похоже, это классная игра.

— Вообще-то кусаться не разрешается.

— Ты много играл в баскетбол?

— Достаточно, — ответил он. — Я буду подавать тебе мяч и мешать противникам. Прорвемся.

Следующие два года мы играли один-два раза в неделю и с первого же дня выигрывали больше, чем теряли. Андрей всегда пользовался лишь парой-тройкой основных приемов, но он чувствовал игру и прекрасно проявлял себя под корзиной. Иногда на нас смотрела сотня зрителей, и тысячи долларов меняли хозяев. Лео постоянно ходил по окрестностям — искал новые таланты. Мы играли с пожарными, с несколькими рабочими из «Кон Эд» — газово-электрической компании, с парочкой грузчиков с рыбного рынка. Но настоящими соперниками были парни, которые выросли, играя в мяч на улицах Гарлема. Они играли красиво, как будто танцевали джаз — хитроумное ведение мяча, ловкие отвлекающие маневры, балетные прыжки к корзине. Мы с Андреем играли не так ярко, но хорошо работали как команда, и каждый учился предчувствовать, что другой собирается делать.