Лихой поворот - Марина Серова Страница 16

Тот кивнул.

В зале приглушили свет, это было сигналом к началу концерта. Затем внезапно вспыхнули все имевшиеся в распоряжении светооператора софиты, и заработали клавишные, с первых же секунд заводя публику.

Парни работали усердно, извлекая мощный саунд, который проникал в самое подсознание.

Массированный ритм не давал расслабляться ни на секунду, замирание сердца создавало такое ощущение, будто присутствуешь при демонстрации циркового номера «Из пушки на Луну».

Я даже не заметила, как через четыре кресла от меня заняли места двое мужчин.

Только когда в зале вспыхнул свет, я обратила внимание, что зрителей прибыло.

Присмотрелась, насколько это было возможно, наклонив голову и скосив глаза, как в песне про подмосковные вечера — «Что ж ты, милая, смотришь искоса, низко голову наклоня».

Я толкнула локтем Новикова:

— Осторожно… Посмотри направо…

Они или не они? Вроде похожи. Накачанные парни, короткие стрижки, только вместо спортивных маек на концерт они надели белые рубашки с короткими рукавами.

Толстяк сделал вид, что чешет рукой коленку, и чуть повернул голову. Затем вернулся в прежнее положение и многозначительно кивнул мне.

Значит, те самые…

Я нащупала в сумочке фотоаппарат и приготовила его к съемке, стараясь не слишком обращать на себя внимание. Вряд ли получится снимок — ракурс уж очень неудачный: видно только одного, да и то сбоку.

Сегодня у меня был фотоаппарат с инфракрасным лучом вместо традиционной ослепляющей вспышки. Вспышку сразу заметят и поймут, что их фотографируют, а красная лампочка сделает это менее заметно.

Черт, снимок не получится.

Я убрала фотоаппарат обратно в сумочку.

Внезапно музыка на сцене смолкла. У микрофона появился человек в полосатой рубашке и серых брюках. Он заявил следующее:

— Товарищи, мы делаем небольшой перерыв. Просим всех подняться со своих мест и пройти на улицу. О возобновлении концерта мы известим.

— Что случилось? — забеспокоилась я. — Неужели бомбу подложили?

— Не знаю, — пробормотал Александр Новиков, по лицу которого ручьем тек пот.

Двое мужчин поднялись с мест и стали первыми выбираться из зала.

— Спасибо за помощь, — шепнула я толстяку, следя глазами за «свидетелями» по делу. — Сейчас мы расстанемся. Никому ничего не говори…

Тот закивал головой.

— Простите, — произнесла я, наступив на ногу соседу с прической а-ля «Sex Pistols», который не собирался вставать с места, — вы останетесь здесь до конца?

Если тому и было больно, то виду страдалец не подал. И это правильно — когда красивая девушка своим ботинком давит на мозоль, сделай вид, что тебе приятно.

Народ, видимо, понял, что дело нечисто, и стал суетливо покидать дворец.

Скоро прибудет милиция, если уже не прибыла.

Я едва успела выскочить на улицу, потому что мужички уже садились в «девятку» цвета «мокрый асфальт» с некрасивой белесой царапиной на дверце водителя, пересекавшей ее словно вспышка молнии.

По этой царапине я поняла, что парни жутко занятые личности, если не торопятся ликвидировать это безобразие, которое можно отнести к особым приметам и с успехом пользоваться при свидетельских показаниях.

«Девятка» отрулила прочь, а я бросилась на сиденье своей машины.

Главное — не упустить клиентов.

Я следовала за мужичками на безопасном для меня расстоянии, стараясь не отставать ни на метр. Автомобиль двигался по направлению к центру города, и я перестала опасаться, что потеряю «клиентов», — дорога была одна на всех.

То ли у них в машине был радиотелефон, то ли «сотик», но сквозь зеркало заднего вида я увидела, как один из мужчин говорит что-то в телефонную трубку. Значит, не будет лишним проникнуть в машину и установить «жучок», чтобы быть в курсе переговоров. Владеть информацией — значит победить. Или почти победить…

«Девятка» свернула на улицу Радищева и вскоре остановилась — где бы вы думали?

У здания областной филармонии!

Ну, блин, вся музыкальная тусовка замешана в этом скандале.

Притормозила, свернув за угол, и заглушила двигатель. Мужички тщательно заперли дверцы своей «девятки» и взошли на высокое бетонное крыльцо.

Я поспешила следом, на секунду остановившись и подняв голову кверху.

Здание имело три этажа, в центральной части фронтона виднелась скульптурная лепка, изображающая музу в окружении музыкальных инструментов — скрипок и духовых.

Вход в здание, состоящий из четырех лакированных дверей желтоватого цвета, прикрывали серые бетонные колонны, такого же цвета было и само здание очага культуры областного масштаба.

Из всех дверей пропускной способностью обладала только одна — вторая слева. Я взялась за массивную медную ручку, выполненную в виде рулевого колеса автомобиля «Роллс-Ройс» двадцатых годов, и толкнула ее, приложив для этого усилие, словно пыталась прогладить накрахмаленные джинсы холодным утюгом.

Оказалась в узком коридорчике, достопримечательностью которого было окошко кассы филармонии, обрамленное афишками и объявлениями. Наглядная агитация предлагала различные виды зрелищ от заезжего симфонического оркестра до концерта созвездия юных исполнителей. Одна из афиш возвещала о том, что сегодня в зале филармонии выступает исполнительница русских романсов Валентина Пономарева. Всякий, кто заплатит пятьдесят рублей за вход, сможет насладиться зрелищем. Кстати, концерт уже начался около часа назад, и об этом свидетельствовали приглушенные звуки, доносившиеся из недр.

Я бы тоже не преминула воспользоваться приглашением Валентины при наличии свободного времени, потому что желание насладиться родными напевами у меня было. Но, увы — вместо того, чтобы культурно обогащаться, мне надлежало наблюдать за двумя странными типами, которые интересуются группой «Сканер». В конце концов, надо разобраться, что происходит.

Слева от кассы находилась дверь с надписью «Служебный вход», который я постеснялась форсировать, не зная обстановки. Для зрителей же был предназначен другой вход — массивная дверь под евродизайн, обитая внизу узкой полоской кровельной жести толщиной с полмиллиметра.

Я толкнула дверь и сделала шаг вперед. Навстречу мне шагнула пожилая тетя с комплекцией Ильи Муромца и взглядом милиционера.

— Ваш билет, девушка?..