Дольче вита по-русски - Марина Серова Страница 16

Снова взяв меня под локоток, он вывел мою скромную персону на улицу. Со стороны все выглядело очень миролюбиво, а по сути, меня нагло выпроводили из больницы вон. И я даже не знала, кто это сделал – врач, медбрат или и вовсе простой санитар. Он не назвал мне ни своей должности, ни фамилии. Ясно было одно – следует искать другие пути. Я отдала пакет с яблоками женщине в инвалидном кресле, которую катила по больничному дворику медсестра, и направилась в сторону одного из корпусов, напоминавших тюремное здание. Обойдя его, я не нашла никаких лазеек. Но это не значило, что их нет. Людям свойственна как тяга к свободе, так и к шальным деньгам. Может, Алексеев пообещал кому-то баснословную взятку, и его выпустили в город? Я вдруг подумала, что этому пациенту взятку надо было бы предложить не какому-нибудь корыстному санитару, а работнику рангом повыше, который все устроил бы таким образом, чтобы «освобождение» маньяка осталось тайной за семью печатями. Возможно, это и был тот очкарик, с которым меня угораздило столкнуться у регистратуры. В тот момент, когда в мою голову пришла эта смелая мысль, кто-то заломил мне руки за спину. Попытка высвободиться не возымела успеха.

– Девушка, я говорил, что вам здесь делать нечего? – осведомился мужчина в очках. Правда, удерживал меня не он, а двухметровый громила-охранник. Наши силы были неравными.

– Говорили, – кивнула я.

– И вы обещали уйти. Но не ушли. Несговорчивость всегда имеет свои последствия.

Прикинувшись совершеннейшей дурочкой, я спросила:

– Неужели даже по больничному садику погулять нельзя?

– Если вам так хочется здесь погулять, мы это устроим, – мужчина саркастически улыбнулся. – Вам какой диагноз больше нравится – шизофрения, склонность к суициду или наркомания? Мы любой для вас организуем.

– Вот это меня и настораживает. Вы тут здоровых людей за дураков держите, а настоящих больных отпускаете?

– Так, это еще что за разговорчики?! – взбеленился медик. – Ты кто такая? Только не надо мне мозги парить насчет племянницы Алексеева!

– А вы сами-то кто такой? И кто вам дал право натравливать на меня этого цербера? – Я предприняла очередную попытку высвободиться, но безуспешно.

– Смотри-ка, она еще права вздумала качать, – усмехнулся человек в голубом костюме медработника, на который он успел набросить куртку. – Типа, смелая! Интересно, а как ты заговоришь после двух кубиков…

Я не расслышала, какое именно лекарство грозился мне вколоть этот наглец, потому что у него зазвонил мобильник. Он извлек аппарат из кармана широких холщовых штанов, отошел в сторону и ответил:

– Да, Василий Аркадьевич, я вас слушаю. Нет, я еще не подготовил все бумаги. Знаю, что обещал, но тут такое дело… Какая-то гражданка Алексеевым интересуется! Да, тем самым. Не знаю, журналистка, наверное. Василий Аркадьевич, может, я сам с ней разберусь? Хорошо, я все понял… Ну вот что, Дима, главный ее к себе требует.

Охранник тут же принял это как руководство к действию и бесцеремонно поволок меня в сторону административного корпуса.

– Эй, а полегче нельзя?!

– Дмитрий, отпусти ее! – заступился за меня доктор.

– Как скажете, Сергей Сергеевич.

* * *

В сопровождении Сергея Сергеевича я вошла в кабинет главного врача психбольницы. Это был пожилой человек, которого, впрочем, нельзя было бы назвать стариком. Хозяин кабинета выглядел элегантно и подтянуто.

– Вот, Василий Аркадьевич, полюбуйтесь на нее! Представившись племянницей Алексеева, она попыталась навести о нем справки, а потом терлась около шестого корпуса.

– Допустим, не терлась, а гуляла по больничному садику, – уточнила я. – Разве это запрещено?

– Мне кажется, в Тарасове есть более привлекательные уголки для прогулок, нежели территория психиатрической больницы, не так ли? – обратился ко мне главврач.

– Вот-вот, – продолжал подзуживать своего начальника доктор-очкарик. – Она там явно что-то вынюхивала! А ведь я ей русским языком сказал, что навестить «родственника» ей не удастся. Это запрещено.

– Сергей, оставь нас, – попросил главврач. – Я с девушкой сам разберусь. И еще – бумаги должны быть у меня на столе не позднее, чем через час.

– Понял. Все сделаю. – И Сергей Сергеевич был вынужден удалиться.

– Итак, милая девушка, кто вы на самом деле? – вполне миролюбиво спросил меня хозяин кабинета.

– Частный детектив Татьяна Иванова, – ответила я прежде, чем успела подумать.

– Не может быть! – воскликнул Василий Аркадьевич.

Вот так всегда – скажешь правду, и тебе не поверят. Ну что ж, может, это даже к лучшему.

– Да, я частный детектив. А что вас удивляет? Думаете, сыщиками бывают только седые опера, вышедшие на пенсию по выслуге лет? Или вам моя фамилия не нравится? Ну уж простите, придумать более оригинальную у меня так быстро не получилось!

– Так вы та самая Татьяна Иванова? – Главврач посмотрел на меня с уважением. – Я слышал о вас много лестных слов от своего приятеля, он был когда-то вашим клиентом. Так вы действительно частный детектив?

Вместо ответа я достала из сумки свою визитную карточку и протянула ее главврачу:

– Вот, можете удостовериться.

– Все так и есть. Так, может, вы расскажете мне начистоту, что привело вас сюда? – Голос Василия Аркадьевича был таким располагающим, что не довериться ему было просто невозможно.

– Дело в том, что я расследую одно преступление, к которому, возможно, причастен психически нездоровый человек с такими же отклонениями, как и у Анатолия Алексеева. Мне известно, что его поместили в эту больницу на принудительное лечение. Вот я и решила удостовериться, что он до сих пор здесь.

– Наверное, у вас имелись основания его подозревать, но я вынужден вас разочаровать. Алексеев не причастен к преступлению, которое вы расследуете. Этот человек серьезно и неизлечимо болен. Он не может свободно появиться в городе. Вы мне верите?

Я подпала под обаяние Василия Аркадьевича и уже хотела было сказать, что верю, но что-то меня остановило. Что? Я интуитивно почувствовала в словах психиатра некий подвох.

– Мне очень хотелось бы вам верить, но требуются доказательства. Вы можете документально подтвердить, что маньяк Алексеев действительно находится здесь? Покажите мне историю его болезни, и я сразу уйду.

– А если не покажу?

– Я все равно уйду, но лишь за тем, чтобы сделать официальный запрос.

– Однако упрямая вы барышня, – это прозвучало как комплимент. – Татьяна, а вы что-нибудь знаете о семье Анатолия Игоревича?

– Нет, – ответила я, не задумываясь.

– И у вас не возникает никаких ассоциаций?

– Нет, – повторила я, и вдруг в моей голове мелькнула одна догадка. – Погодите, вы хотите сказать, что Андрей Игоревич – его родной брат?!