Время скорпионов - D.O.A. Страница 16

— Все идет по плану, брат?

Вопрос проводника вернул его к действительности.

— Ты собираешься во Францию?

Насер утвердительно кивнул.

— Джамиль прошел?

— Да, несколько недель назад, в начале мая. Он сказал мне, что его группа будет готова вовремя. — И после короткой паузы: — Он ни о чем не догадывается.

Дальше ехали молча вдоль запруженных, цветистых, шумных улиц, кипящих жизнью. Ливанец думал о том, что предстояло сделать, что все может пойти наперекосяк, особенно когда будут запущены разные операции. Без помощи Аллаха им нипочем не справиться. Но будет ли Аллах с ними? Он не всегда ощущал уверенность в том, что Высокий и Великий, благословенно будь Его имя, одобряет их поступки.

Насер устал и внезапно почувствовал себя совершенно изнуренным. Он нуждался в отдыхе, путешествие сильно утомило его. Впрочем, он располагал небольшим запасом времени, перед тем как двинуться дальше. Ему надо было поскорее добраться до Кабула через Хайбарский оазис, [50]а затем попасть в Кандагар для окончательной доработки плана действий с приближенными шейха. Если бы только ему удалось напоследок увидеть его! Он нуждался в благословении и ободрении.

Казалось, Омар читает мысли своего пассажира.

— Сейчас ты целых два дня будешь отдыхать в нашем доме. Грузовик придет за тобой не раньше первого июня. К тому же ты будешь не один, несколько алжирских товарищей тоже там.

15.06.2001

Бен-Невис, самая высокая вершина Великобритании, достигающая немногим более трех тысяч метров, располагается поблизости от города под названием Форт-Уильям, на северо-западе Шотландии. Если Карим знал подобные детали, причиной тому была не всепоглощающая любовь к этой стране, а то, что он уже прежде приезжал сюда в рамках общевойскового обмена с людьми из Херфордшира. Тогда, во время стажировки, прозаически названной «Побег, допрос и перекрестный допрос», его забросили черт знает куда, в условия, мало отличающиеся от тех, в которых он оказался сейчас. Была ночь, холодно, шел дождь, и он был очень плохо экипирован.

Агент обернулся к четырем своим товарищам по несчастью. Они пытались спрятаться от ветра, присев за каменной изгородью. Трое из них новобранцы, как и он. Четвертый называл себя Ахмед аль-Афгани, Афганец. Он говорил, что воевал с русскими и исполнял обязанности инструктора. Похоже, их маленькая вылазка доставляла удовольствие лишь одному ему, правда в этом ему успешно помогала соответствующая экипировка.

Им предстоит помучиться. Промокнув под своими слишком легкими штормовками, они уже дрожали как осиновый лист. Разбитая армия Сапаты. [51]А ведь их прогулка началась едва ли несколько часов назад, после сбора в городе в конце дня.

Феннек не сломается, выдержит удар, ему достаточно быть терпеливым и помнить, чему его учили. Целью этих нескольких дней было не обучение воинов, как думали другие, а выявление самых устойчивых и самых достойных среди них. Таким окажется Абдельгани, один из двоих алжирцев из Лондона, единственный, кто поедет с ним. Он по-прежнему не выражал симпатии к Кариму, а тот спрашивал себя, не специально ли их объединили в одну группу. Как бы то ни было, его товарища по оружию вела вера, которая вдохнет в него силы, чтобы выжить в этой шотландской экспедиции. Во время одного из их редких разговоров агент понял, что борьба придала смысл жизни Абдельгани, сделала из него человека. Она давала ему возможность вычеркнуть из памяти поражения, грубые окрики и унижения, до сих пор испытанные им в Европе.

Пожалуй, Карим даже слегка завидовал силе его убежденности. С ним тоже такое было, по молодости, когда он сошел на берег в Байонне, после перехода в Монпелье. Эта убежденность помогла ему выжить на всех ступенях подготовки, преодолеть их и с успехом провести первые операции. Впрочем, агент должен признать, что последние месяцы им овладело сомнение. И страх тоже. Эта игра оказалась новой как для него, так и для его организации. Он не мог с уверенностью сказать, что она ему нравится.

Феннек посмотрел на запад, в направлении Форт-Уильяма, но ему не удалось различить огни города. К ночи поднялся густой, непроницаемый, вселяющий тревогу туман. В любой момент из него могли возникнуть люди и захватить их. Быть может, как раз сейчас за ними кто-то наблюдает. Они ничего не смогут разглядеть, будут не способны реагировать и бесследно исчезнут.

Он вздрогнул.

Знают ли его братья, что куффары [52]стягивают в этот регион элитные войска? Похоже, нет. Они бы никогда не согласились на риск быть так глупо обнаруженными.

— Пошли.

В этом слове, произнесенном прямо ему в ухо низким, слегка тягучим нетрезвым голосом, было что-то влажное. Отстраняясь, губы Изабель коснулись его щеки. Жан-Лу Сервье позволил молодой женщине протащить его за руку между людьми, столами и стульями к переполненной танцевальной площадке «Милллиардера». [53]

Кабаре «Миллиардер».

Летний вечер, пятница. Сервье понемногу возвращался в привычную обстановку. За две недели он сообщил о своем приезде некоторым знакомым. От одного из них высокая блондинка Изабель и узнала, что он вернулся в Париж.

Они не разговаривали три года, с тех пор как Жан-Лу уехал в Лондон. Не могло быть и речи о продолжении знакомства, раз он живет там. Изабель любила Сервье — немножко. Любила она и прочие радости, химические тоже, но сильнее. На вкус Жан-Лу, даже чересчур. Их роман был непродолжительным. И все же, когда в начале недели она позвонила ему, он поддался этому вновь возникшему интересу.

Изабель не сильно изменилась, разве что коротко постриглась, под мальчика. Вечная элегантная дива, она по-прежнему посещала все те же места, все с теми же персонажами. В тот вечер они поужинали «У Жоржа», на последнем этаже Бобура, где она, едва войдя, устроила спектакль, поздоровавшись с половиной зала, после чего спросила, есть ли у него cash, [54]потому что ей необходимо развеяться.

— Понимаешь, настроение на нуле.

По существу, вступление достаточно недвусмысленное.