За личное мужество - Андрей Воронин Страница 16

— И этот «кто-то» должен находиться на самой вершине пирамиды? — уточнил Комбат.

— Так точно, — подтвердил Бахрушин. — Более того, есть сведения, что дипломат с этими данными хранит в одной из своих банковских ячеек некто Александр Малиновский, программист, который, выгодно женившись на приемной дочери одного из богатейших людей России, руководит известной компанией. Чтобы выйти на него, придется сблизиться с теми, кто владеет львиной долей российского капитала, который посредством «Легиона» полегоньку перекачивается за рубеж.

— Но, полковник, вы же знаете, я человек дела, — на минуту задумавшись, заметил Комбат. — Не по мне заниматься всеми этими театрализованными представлениями, прикидываться богатым и тупым.

— Если у тебя есть план получше, действуй, — сказал полковник. — Мне важен результат. Я хочу знать, действительно ли существует такая организация, кто в нее входит и каким образом средства утекают за границу. Здесь есть несколько вариантов: через благотворительные фонды, фиктивные браки с иностранками и иностранцами, ну и все такое прочее.

— Как я понимаю, — произнес Комбат, — вы все-таки сомневаетесь в том, что эта организация существует.

— Всякое может быть, — сказал полковник, — но если сигнал поступил, мы должны на него отреагировать.

— Это все? — спросил Комбат, поскольку почувствовал, что Бахрушин что-то недоговаривает.

— Есть еще одно препятствие — старший лейтенант Кориков, который хочет взаимодействовать с моими агентами, — сказал Бахрушин. — Он более чем настойчив в этом своем желании.

— Не люблю ищеек, — усмехнулся Рублев, — но попытаюсь пустить его по ложному следу. Пусть активно «взаимодействует» с каким-нибудь другим человеком. Пусть купит себе шляпу и пальтишко подороже и тоже внедряется в высшее общество.

— Это в девяностые богатые люди носили малиновые пиджаки и золотые цепи и всеми силами стремились выделиться из общей массы. Теперь модно сливаться с толпой. Если человеку при деньгах нужно выйти на улицу без охраны, он наденет простой свитер, курточку и джинсы, а не роскошное пальто и шляпу. Любимое развлечение наших нуворишей — переодеваться в бомжей, — заметил полковник. — Представляешь, спорят на деньги, даже на деньжищи, кто больше мелочи в переходе соберет или кто дольше пробомжует. Так что теперь, чтобы сблизиться с кем-нибудь из шишек, не в казино, а в дорожный переход на скрипке играть идти нужно. Или на худой конец страйкбол осваивать. У них там свои команды, соревнования, чемпионаты.

— Да, осень для страйкбола — золотое время! — оживился Комбат. — В лесу листья с деревьев облетают, прозрачнее делается, интереснее играть.

— Я вижу, ты в этом разбираешься! — одобрительно кивнул Бахрушин. — Это нам пригодится. Только не обязательно за город, в лес ехать. Теперь и на Таганке, считай в центре Москвы, в бункере организуют страйкбол. Там всегда много иностранных туристов.

— Иностранных туристов, говорите… — задумался Комбат. — Отлично. Лучше не придумаешь. Никогда не играл в страйкбол с иностранцами.

— Комбат, твоя задача не в страйкбол играть, — заметил полковник.

— Зато там все в очках и в масках. Можно по желанию спровоцировать любую ситуацию. Отличное место для переговоров и заключения самых разных сделок. Так что посылайте своего старлея в это воскресенье на страйкбол на Таганку, там с ним и разберемся. Будем расширять «Легион». Включим этого старлея в него. Пущу по ложному следу. Пусть шустрит. А заодно и этого господина Малиновского прощупать можно. Подумаем, как на него выйти. Не может быть, чтобы там никто о нем не слышал. Как всякий зять богатого тестя, он, наверное, комплексует, а где ему еще самоутверждаться? Или горные лыжи, или экстремальные игры, — четко и ясно заключил Комбат, поднимаясь из-за стола. Свет они так и не включили.

— Может, ты и прав, — кивнул Бахрушин и добавил: — А ты этого Корикова запомнил? Узнаешь?

— Я его сфотографировал. Главное, чтобы он меня не узнал и не вычислил. А я его узнаю.

— На связь выходи только в экстренном случае, — напомнил Бахрушин. — Наверняка прослушка везде.

— Прослушка — это дрянь, — покачал головой Комбат. — Но ее отлично можно использовать для передачи ложной информации.

— Только этим я сам займусь, — попросил полковник. — Ты лишний раз не высовывайся.

— Да понял я уже, понял…

Пожав Комбату руку, полковник ушел.

Комбат убрал со стола, помыл посуду и осторожно выглянул в окно. Освещенный одиноким фонарем двор был пуст, и Рублев поспешил покинуть явочную квартиру.

Из всех распространившихся в последнее время экстремальных игр Комбат уважал страйкбол больше всего. Может быть, потому, что он зиждется на честности играющих. Ведь пластмассовый шар, в отличие от пейнтбольного, не оставляет на обмундировании никаких следов, а значит, ответственность за учет попаданий несут сами игроки. Тот, в кого попал шар, прежде всего сам должен признать факт попадания и дать знать об этом — надеть белую повязку, поднять руки или вообще удалиться в «мертвяк» — специальное место, где ждут окончания игры условно убитые и раненные.

Борис Рублев познакомился со страйкболом, который в России известен с конца девяностых, совсем недавно. Напарник его давнего знакомого заболел, и этот приятель, зная, что Комбат находится в прекрасной физической форме, попросил его подменить, потому что по условиям игры участвовать в состязании могли лишь хорошо проверенные или рекомендованные кем-либо из проверенных игроков люди. Они выехали за город и, разбившись на две команды, пытались добраться до обозначенного на карте склада. Третья команда противостояла им и довольно умело отстреливала тех, кто зазевался. В результате из их команды до склада дошли трое, в том числе Комбат. Отбив у охраны склад, они сбили замок, ворвались внутрь, а там вместо коробок или ящиков обнаружили накрытые столы, где стояли дорогие напитки и угощения. Но в бункере играть в страйкбол Комбату еще не приходилось. Вспомнив, что у него сейчас гостит Титовец, Комбат решил и его захватить в выходные на Таганку. Тряхнуть, так сказать, стариной.

В горячих точках, правда, стреляли не пластмассовыми шариками, а металлическими пулями, которые оставляют кровавый след, даже пронесясь по касательной. Но и там, где они выполняли задания государственной важности, в отношениях между бойцами главным условием была честность. Вот с врагом приходилось хитрить. В условиях не открытого боя, где встречаешься с противником лицом к лицу, а постоянного напряженного противостояния с невидимой до определенного времени силой без хитрости и уловок было просто не обойтись.

Хотя было уже достаточно поздно, возле подъезда прохаживалась, кого-то ожидая, «вездесущая Серафима» в шляпке и светлом плащике.

Заметив Бориса Рублева, она бросилась ему навстречу.

— Я звонила вам, ваш приятель должен быть дома, но не отпирает. А у меня важная, очень важная информация, — постепенно понижая голос до шепота, поспешила сообщить Серафима Карловна.