MKAD 2008 - Антон Некрасов Страница 16

Когда лох царапал дорогой автомобиль подставщиков, те выходили, с озабоченными минами оглядывали повреждения. Затем рвали на себе волосы и кричали в небеса:

– Как нам теперь успеть на встречу с Медведевым?!!

Далее был звонок в автосервис, краткое описание царапин, выяснение размера ущерба и дикий вопль: «Две тысячи евро?!»

Все это время лох находился в состоянии делирия. Он смотрел на генерала, как крот смотрит на удава, и не было случая, чтобы он не соглашался заплатить сразу. Если денег при нем не находилось, эскортирующие к первому вице-премьеру генерала люди отправляли с виновником ДТП своих людей. И гонец, разрываясь от хохота, выписывал лоху расписку в том, что претензий к нему не имеет.

– А страховка и гаишники? – пробурчал из-за руля лох Пискунов.

– Дядя, нормальные люди работают по двум схемам. – Усевшись на капот «Пассата» с ногами, Понт закурил. – Обычно они (Понт говорил – «они», и со стороны можно было подумать, что говорит не махровый мошенник, а журналист, только что закончивший независимое расследование) выбирают автомобиль, ползущий в левом ряду. Одна машина, работающая «на сгоне», пристраивается следом и принимается мигать фарами, как Паша Цветомузыка – глазами. Типа нужна свободная дорога. Как только лох начинает перестраиваться, справа подлетает «Мерседес», – но, мать вашу, не «Геленваген», конечно, – и аккуратно подставляет бок…

Мы как по команде посмотрели на «трехсотый», года рождения этак девяносто пятого.

– Запчасти-то все равно новые покупать, а стоят-то они как на новый, – широко улыбаясь, объяснил Понт. – А вообще мы занимаемся, если честно, профилактикой дорожного движения. Таким образом мы учим придурков правильно ездить. За это берем плату. Это всего лишь чуть больше, чем в ГАИ при сдаче на права.

– Это, как я понимаю, первая схема, – выпрямил канву разговора Голев. – А вторая как выглядит?

– Вторая… – сладостно протянул Макс. – Вторая… По МКАД часто ездите?

– Бывает, – уклончиво бросил Голев.

– Столкновения на выездах на Кольцо часто видите?

– Каждый день. – Рома явно экономил время.

– Так вот почти каждое дэтэпэ на выезде – наша работа, – щурясь от блаженства, признался Макс. Мой «мерин» едет первым и как бы ждет, когда его пропустят в поток. Лох стоит за мной. Меня пропускают в поток, я давлю на газ, лох торопится за мной, и в этот момент я бью по тормозам. Удар в задницу. Бабки – на капот. Что же касается совета тут же звать гаишника или обращаться к страховщикам, в нашем случае эта тема не работает.

– Как эт-так? – шипит из-за руля Пискунов, старый автолюбитель.

– Разборки со страховыми компаниями лично меня не пугают. В прошлом году у фирмы «Ингосстрах» я на законных основаниях отнял сто тысяч рублей. Копейки, конечно, но приятно. А менты… Пиар многолик и чарующ, друг мой… Лохи только спустя несколько часов начинают удивляться тому, как быстро приехали менты к месту аварии… Объяснить или сам догонишь?

Вынув платочек – не тот, что был в нагрудном кармане, а из кармана брюк, Макс вытер рот.

– …Самый действенный способ от нас отвязаться – тупо не давать бабки и посылать нас на… А еще лучше начать фотографировать место аварии и мою тачку.

– И ты так спокойно об этом рассказываешь? – зло хохотнул Пискунов.

– А чего мне бояться? – невозмутимо фыркнул Макс, посмотрев сначала на Витю, как на идиота, а потом на то место на «Пассате», где в соответствии с требованиями завода-изготовителя должно было быть правое крыло. – Завтра ты опять попадешь. Ты же лох.

– Я не лох!

– Правда? – ласково спросил Понт.

– И что, спасения от вас, подлецов, нет?

Пискунов сам портил все наше начинание.

И мне казалось, что совершает он это со знанием дела. Его мозга советуют не то – это очевидно.

– Почему, существуют такие способы, – возразил Макс, как-то подозрительно непринужденно. – Есть на чем записать?

Придурок Пискунов вынул записную книжку. Он привык в доброжелательной манере посылать всех в неприличное место, называть всех подлецами и негодяями, но Макс и его приятель не столь долго общаются с Витей, как мы. И эта просьба записать что-то натолкнула меня на мысль, что готовится возмездие.

– Пиши. Первое: тонированные стекла. Я не вижу, кто сидит в машине, поэтому атаковать не буду. Записал? Второе: два человека и более. Двоих продавливать трудно. Помимо них долбоебов в Москве – хоть отбавляй. Третье: дорогая машина. Лохи на «Кайенах» не ездят…

– Ты подожди, подожди, не части! – Пискунов писал очень быстро.

– Ты что там чирикаешь? Не номерок мой? – наклонился Понт. – А, «…на „Кайенах“ не ездят», – выпрямился. Он многозначительно посмотрел на Макса.

– Ну, и – четвертое: баба…

Пискунов вздрогнул.

– В смысле? – прохрипел он.

– Я знаю, о ком и о чем он сейчас подумал.

– В том смысле, что баба тут же ударяется в психоз и начинает рыдать. А еще звонить по телефону, и хрен бы его знал, окажется ее муж «волшебником» или нет. Таким образом, чтобы не стать лохом на сто процентов, нужно ездить на дорогой тачке с тонированными стеклами, в компании, а еще лучше – с бабой…

– А на каких машинах ездит потенциальный лох? – засовывая книжицу в карман, поинтересовался Пискунов.

– Лично мы ищем на дороге только чуваков в норковых шапках и коричневых дубленках, ездящих на черных «Пассатах».

Пискунов вышел из-за руля.

– Дай вам бог всего хорошего за ту огромную радость, что вы мне только что доставили своим рассказом, – поблагодарил он с розовым лицом Понта и Макса. – Я уеду отсюда очень освеженный им.

– Ты бы до дома ехал ночью, да со стороны Зеленограда, – посоветовал Макс. – А то вернешься к жене не освеженный, а освежеванный.

Услышав слово «жена», вся дорожная бригада всхлипнула. Кроме меня. Не слишком вдаваясь в подробности Понтового учения, я думал о том, что никогда в жизни бы мне не видать стопроцентной премии и зарплаты по первой сетке, если бы не Тина. Впрочем, все эти блага нужно было еще завоевать. Пока они являются ко мне разве что во сне.

Сны для меня это вообще предмет отдельного разговора. Они подчинили меня своим правилам. У меня сонная зависимость, если такой психоз, разумеется, существует.

О снах ходит много споров. Существует множество сонников, расшифровывающих сновидения. Одно время я даже стал украдкой их почитывать. А все потому, что сны мне снятся постоянно и, как правило, с очевидными отклонениями. Я не психолог, судить о них с точки зрения обученного специалиста не имею возможности. Не получается оценивать свои сны и в свете разума, ибо как только я принимаюсь это делать, меня начинает душить депрессия.

Дело в том, что мне категорически не везет со снами. Кому-то снятся душераздирающие соития, кто-то регулярно поет караоке в компании знаменитостей, а одному моему знакомому повезло и того больше – он катался с Жириновским на коньках по льду какого-то озера. При этом оба были обнажены и говорили о какой-то Жене. Кто такая Женя, мой знакомый не знает и теперь, у него сроду не было знакомых Жень. Но сам факт! Я спросил его, быть может, они говорили о жене, но знакомый отказался дальше обсуждать тему, заявив, что язык мой грязен и я опошлю все, что угодно, даже чистый сон.