Дневник порнографа - Дэнни Кинг Страница 16

Что за мудак… Что за мудак… Что за мудак…

На протяжении нескольких дней я то и дело ежился от воспоминаний, а вспоминал случившееся примерно раз в пять минут. Ну что я за мудак!

При свете дня разобраться, что произошло и почему, оказалось совсем нетрудно. Когда я позвонил в первый раз, Джемма, как настоящая профессионалка, просто выполнила мою просьбу, а я, дурень, понял ее буквально. Ни дать ни взять один из тех идиотов-читателей, которые шлют моделям предложения руки и сердца или просто зовут потрахаться. Над такими я и сам люблю поиздеваться. А теперь вот повелся на слова Джеммы. Боже милостивый…

Все утро понедельника я не знал, куда себя деть, и на каждый телефонный звонок вскакивал, боясь услышать Джемму или Говарда Парка, которые звонили бы на меня жаловаться. Конечно, никто и слова мне не сказал, но я все равно был тише воды ниже травы и страшно хотел на месяц-другой куда-нибудь исчезнуть — пока не забудутся вчерашние события.

На мое счастье, в конторе не было ни Роджера, ни Пэдди, ни Мэтта, ни Монти, ни Толстого Пола, и из «Фрота» тоже никого, и Стюарт пока не заявился. Ко мне подошел Дон, и мы обсудили накопившиеся за выходные футбольные новости. Потом позвонила Сьюзи (вообще-то она была в двадцати футах от нас) и сообщила Дону, что его ждет прорва работы. Сьюзи всегда вела себя с ним именно так. Почему? Да потому, что могла себе это позволить. Дон был ее работником и, следовательно, ее домашним животным. Все вокруг могли болтать, шутить и смеяться — кроме Дона. Дон работал под ее началом и должен был выполнять ее распоряжения, только и всего. Почему? Потому что она могла себе это позволить и потому что она была сукой. Выбирайте сами. Дон бесился, а вот другая подчиненная Сьюзи, Хейзл, наблюдая унижение Дона, когда тот, словно ребенок, покорно шел к столу, каждый раз искренне радовалась. Почему? Потому что она тоже была сукой. Куда уж проще… Ладно, какие бы ни были у этого причины и какие бы ни следовали из этого выводы, Дон ушел и оставил меня наедине с моими мыслями.

Я написал пару девичьих аннотаций, которые ждали своей очереди с пятницы, но в тот момент мне было не до этого бреда, и я взял одного из Джекиных «Гарри Поттеров». Там, кажется, рассказывают об одном очкарике, который умел летать.

В начале первого приехал Стюарт и вызвал меня к себе. Я трясся от страха и пытался выдумать оправдание получше, однако Главный вовсе не казался сердитым. Похмельный — это да, но не сердитый.

— Так, садись… Ладно… Я хотел бы кое о чем тебя попросить.

Я ждал чего-то вроде «…перестань приставать к нашим девушкам, они испуганы, им неприятно…». Я ошибся. То, о чем он меня попросил, вообще не походило на просьбу.

— Я хочу, чтобы ты вместо меня отправился в студию и поруководил съемками. Мне тут надо встретиться с одним парнем… Не важно…

Он махнул рукой, и меня обдало запахом виски.

— Студия Говарда Парка, в Баттерси. Можешь взять такси и туда, и обратно. Девушка уже там.

Стюарт протянул мне поляроидное фото с умопомрачительно хорошенькой блондинкой.

— Ее зовут Зоя. Уверен, сегодня она станет какой-нибудь там «Любительницей сосисок». Снимается впервые, никогда ничем подобным не занималась, просто прислала свои фотографии. Полагаю, тебе этот опыт будет полезен, так как со временем придется заниматься такими делами все чаще. Что скажешь?

Я сказал:

— Спасибо.

— А… Ну да… Я не это имел в виду. Впрочем, не важно… Она сейчас там. Ближайший час или около того ее будут готовить к съемкам, так что дуй туда. И пусть Говард сделает стандартную подборку. Он и так все знает, ты только проследи, чтобы он не забыл отснять несколько обложек — в случае, если она нам подходит.

Стюарт нацарапал на бумажке адрес Говарда и, выгоняя меня, открыл дверь.

— Э, самое главное! Возьми у нее удостоверение личности и разрешение на публикацию.

— Что-что? — спросил я, мыслями уже будучи на полпути к Баттерси.

— Удостоверение. Мы не можем публиковать фотографии, не имея при себе копий с каких-нибудь двух удостоверений — водительских прав, паспорта, свидетельства о рождении… Нужно подтверждение, что ей исполнилось восемнадцать, и разрешение, подписанное ею самой и одним из присутствующих — в данном случае тобой.

— А мне за это ничего не будет? — спросил я.

— Нет, конечно. Мы не можем просто взять и напечатать чью-то фотографию, потому что тогда нас разорят. Какой-нибудь разобиженный муж пришлет фотографию своей экс-жены, сделав это от ее имени, чтобы все узнали, будто она большая любительница анального секса. Мы не имеем права публиковать такие фотки, сколь бы удачными они ни были.

Потом он добавил:

— Если только женщина не мертва. Тогда мы можем делать все, что угодно.

— Нехорошо как-то получается… Не знаю, смогу ли я на такие фотографии…

— Э… Нет, я говорю о фотографиях, сделанных до того, как ее…

Стюарт затих, на его лице отразился ужас.

— Слушай, лучше тебе валить. Не надо заставлять их ждать.

Он страстно желал от меня избавиться. Я схватил плащ и ушел.

* * *

От Зои глаз было не оторвать. Она была хорошенькая, это правда, хоть и не настоящая красотка. Почему же я находил ее столь привлекательной? Наверное, дело было в ожидании. До съемок осталось совсем немного.

Она сидела перед зеркалом в просторном фланелевом халате, а помощница Говарда (сама по себе не уродка) накладывала последние штрихи на безупречно подведенные губы Зои. Она стрельнула глазами в мою сторону и на мое приветствие лишь улыбнулась: ей сейчас было не до того.