Тайна приволжской пасеки - Алексей Биргер Страница 16

Ребята поняли, что Петькин отец опять-таки говорит о нынешней, конкретной ситуации, — говорит в общих словах, чтобы ребята, не дай Бог, не догадались, будто что-то происходит. Но при этом он отчаянно переживает. Это, подумалось Пете, как ожидание родственников больного, которому нужна срочная операции, но при этом шансы у него пятьдесят на пятьдесят: либо больной полностью выздоровеет, либо умрет во время операции. И вот они сидят и ждут, с чем выйдут к ним хирурги: то ли сообщат, что все позади и больной теперь будет жить еще сто лет, то ли сообщат о смерти… Так и они ждут: или командор вернется ни с чем, удостоверившись в неправильности своих догадок, или он вернется победителем и спасителем, и тогда с него свалится груз стыда, который угнетал его долгие годы, либо он погибнет от руки беглых бандитов… Да, нет ничего хуже такого ожидания, — прав Петькин отец!

— Ну да, — заметил Миша. — В командоре чувствуется перенапряг. Если б мы могли… — Он не договорил.

— Мы мало что можем, — глядя в окно, сказал Петькин отец. — Но постараемся, конечно. Вы ему понравились, и он перед вами раскрылся. Это хороший признак… Как там, девиз графа Монте-Кристо: «Ждать и надеяться!..» Все, а теперь спать. Мы так полночи проговорить можем, а завтра будем как сонные мухи.

Он отошел от окна и улегся на кровать. Петя и Миша закрыли глаза и постарались уснуть. Сон долго не шел, но в конце концов мальчики задремали. Пете снилась всякая чушь: будто он бежит куда-то вдоль ночного берега, и ему кажется, что он убегает от бандитов, но при этом он не уверен, что выбрал правильное направление и что не бежит прямо в лапы бандитам. Едва в нем возникло это сомнение, как — такое часто бывает во сне — он увидел впереди темное пятно, то ли густые кусты, то ли поленницу дров, и понял, что там его ждет бандитская засада. Он даже умудрился разглядеть бандитов сквозь их укрытие, будто его взгляд рентгеном просвечивал все предметы — такое тоже бывает во сне. Он остановился, охваченный ужасом, и тут понял, что бандиты его не замечают, а смотрят куда-то в другую сторону. Петя поглядел туда же и увидел большую яхту — нет, целый корабль, подходящий к берегу. За штурвалом стоял Николай Христофорович, и одет он был, как граф Монте-Кристо. Петя хотел крикнуть, предупредить его, но от страха у него пересохло в горле… Он испустил какой-то тихий хрип — и проснулся.

Медленно и тяжело выходя из сна, он через некоторое время сообразил, что проснулся оттого, что Бимбо теребит его лапой и тихо поскуливает. За окном было довольно светло: серый свет раннего летнего утра, когда солнце еще толком не взошло, но темнота уже отступила. Часов шесть или семь утра, прикинул Петя.

— Ты что, Бимбо? — спросил мальчик. — Выйти хочешь? Вроде рановато, и вчера тебя прогуляли как следует.

Бимбо тихо взвизгнул, подбежал к двери и, повернув Голову, выжидающе посмотрел на хозяина.

— Ну ты нахал! — шепотом возмутился Петя. — Никогда таким не был! Что с тобой? На природе разбаловался?

Бимбо нетерпеливо заскреб лапой в дверь.

— Ну хорошо, иду, иду! — Петя откинул одеяло. — Но учти, что это свинство с твоей стороны!

Бимбо весело завилял хвостом, как бы соглашаясь, что пусть свинство, лишь бы его поскорее выпустили. Петя надел джинсы и футболку, огляделся. Отец и Миша спали. Судя по количеству окурков в пепельнице на подоконнике открытого окна, отец лег совсем недавно. И спал он очень чутко. Когда Петя стал надевать сандалии, он встрепенулся и спросил:

— Что такое? Ты куда?

— Бимбо просится на улицу, — тихо ответил Петя. — Видишь ты, приспичило ему до невтерпеж!

— Странно! — отозвался отец. — Похоже, он нервничает… Отведи его на две минуты — и назад!

— Да, конечно, я так и хочу. — Петя взял поводок и пристегнул к ошейнику пса. Выходя из номера, он оглянулся напоследок и увидел, что отец не спит, а просто лежит, задумчиво глядя в потолок. «Интересно, проспал ли он хоть час? — подумал Петя. — Да, ожидание Николая Христофоровича ему дорогого стоило! Наверно, отец уже продумывает, как действовать, если командор не вернется…»

Петя и Бимбо быстро спустились вниз, вышли на улицу. Бимбо заметался туда и сюда, натягивая поводок, вынюхивая следы, которые он один чуял. На улице было свежо и прохладно, и Петя поежился.

— Давай быстрее, Бимбо! — недовольно сказал он. Бимбо закинул ножку у ближайшего столбика — наспех, как бы делая одолжение хозяину, а потом потянул Петю дальше, уткнувшись носом в землю.

— Ну, знаешь! — возмутился Петя. — Хорошего понемножку! Поворачивай назад!

Он заставил Бимбо повернуть — пес был не очень согласен и всячески пытался убедить Петю, что надо идти дальше, но в итоге послушался хозяина.

Петя ввел упирающегося пса в холл гостиницы, недоумевая, что это случилось с Бимбо. В холле его окликнула сонная дежурная:

— Эй, мальчик! Ты из триста одиннадцатого номера?

— Да, — ответил Петя.

— Значит, это тебе просили передать твои друзья из триста двенадцатого…

— Что передать? — растерянно спросил мальчик.

— Записку, что же еще! — И дежурная вручила Пете сложенный конвертиком листок бумаги. Петя развернул листок и прочел:

«Мы решили отправиться следом за командором. Если что-нибудь случится или мы не сможем вернуться сами, подбирайте нас на той стороне реки, чуть ниже по течению от пасеки, где небольшой затончик. Там нас никто не заметит, если мы будем там ждать, и яхта сможет спокойно подойти. Подождите до полудня, потом плывите за нами.

Саша, Сережа, Оса».