Тот, кто знает. Том 1. Опасные вопросы - Александра Маринина Страница 16

Ужинали они дома, покупали на рынке картошку, помидоры,огурцы и зелень, хозяйка им попалась добрая и разрешала пользоваться керосинкойна кухне и кастрюлькой. А две алюминиевые мисочки, вилки, ложки и нож онипривезли из Москвы, мама и раньше ездила отдыхать "дикарем" и знала,что нужно брать с собой.

Но самым сладостным становился для Наташи вечер, когдамногочисленные приезжие, снимавшие койки у их хозяйки, собирались в саду задлинным деревянным столом, пили чай и вино, ели арбуз и вели всякие разговоры.Напитки и арбуз ее мало привлекали, гораздо интереснее было послушатьразговоры, всякие жизненные истории, анекдоты. И кроме того, там был Вадик,высокий, черноволосый, темноглазый, до того похожий на Марика, что Наташа глазс него не сводила. Вадик приехал с родителями из Мурманска, он впервые в жизниоказался под южным солнцем, непривычная к загару кожа его сразу же обгорела, иему приходилось сидеть на пляже в рубашке с длинными рукавами. Наташа его отдуши жалела, он казался ей таким несчастным! Возможно, днем так и было, новечером Вадик оживал, распрямлялся и уже ничем не напоминал того юношу, которыйтоскливо сидел на пляже в тени, закутавшись в рубашку и прикрыв ноги полотенцем(обожженная кожа чутко реагировала даже на те жалкие остатки солнечных лучей,которые просачивались сквозь тонкие реечки длинного навеса). Его родителишутили, что их сын - истинное дитя Полярной ночи, и хорошо чувствует себятолько в темноте, ведь поженились они в начале марта, когда полярная ночь ещене кончилась, а родился Вадик в декабре, когда ночь уже наступила.

Однажды, примерно через неделю после Наташиного приезда,Вадик встал из-за стола, где проходили вечерние посиделки, обогнул его иподошел к Наташе.

- Пойдем погуляем, - предложил он так легко и свободно,словно был знаком с ней всю жизнь, - чего с ними сидеть.

- Мне надо у мамы отпроситься.

Наташа с готовностью встала, собираясь подойти к матери. Онабыла совсем не против погулять с этим мальчиком, так похожим на Марика, толькогораздо моложе.

- Не надо, я сам, - остановил ее Вадик.

- Что - сам? - не поняла Наташа.

- Я сам попрошу разрешения у твоей мамы погулять стобой.

Наташа рот раскрыла от изумления, а когда закрыла - Вадикуже стоял возле Галины Васильевны и что-то тихо говорил ей. Мама улыбалась икивала, потом повернулась, поискала глазами дочь, снова улыбнулась ей икивнула. Разрешение получено.

- Слушай, а почему ты это сделал? - спросила Наташа,едва они закрыли за собой калитку и ступили на дорогу, ведущую к центру города.

- Что я сделал?

- Пошел к моей маме меня отпрашивать. Думаешь, если быя сама попросила, она бы меня не отпустила с тобой гулять? Думаешь, я ещемаленькая?

- Я не знаю, маленькая ты или большая, а я уже взрослыйи должен сам отвечать за свои поступки. Раз я тебя пригласил, я должен нести заэто всю ответственность. Меня так отец учил, - ответил Вадик совершенносерьезно.

- А сколько тебе лет?

- Мне? Пятнадцать.

С ума сойти! Да он всего на год старше нее, а уже чувствуетсебя совсем взрослым, и разговаривает, как взрослый, и ведет себясоответственно.

- А твой папа - он кто? - поинтересовалась Наташа.

- Он морской офицер.

В его голосе звучала такая гордость, что Наташа не решиласьбольше задавать вопросы, хотя ей очень хотелось выяснить, чем отцы-морскиеофицеры отличаются от всех остальных отцов и почему воспитывают своих сыновейне так, как те отцы, которых Наташа знала.

Они долго шли по неосвещенной дороге, о чем-то болтали,рассказывали о своих школьных друзьях, обменивались впечатлениями о виденныхкинофильмах и о прочитанных книгах. Про кино Наташа знала куда больше, ведь онане только фильмы смотрела, но и журнал "Советский экран" чуть не додыр зачитывала, и могла со знанием дела рассказывать про Василия Ланового иТатьяну Самойлову, Алексея Баталова и Наталью Варлей, и не только про них, но ипро Жана Марэ и Милен Демонжо, которых все знали после "Трехмушкетеров" и "Фантомаса". А вот по части книг Вадик явнопревосходил ее, и Наташа во время этих ставших ежедневными вечерних прогулок нераз вспоминала Бэллу Львовну. Ну и Марика, разумеется! О нем она никогда незабывала.

Самое большое потрясение Наташа испытала, когда Вадик налестнице подал ей руку.

- Ты что? - испуганно спросила она. - Зачем это?

- На лестнице мужчина должен подать даме руку в любомслучае, а уж на темной лестнице - тем более.

- Выходит, ты - мужчина?

- А кто же я, женщина, что ли? - засмеялся Вадик.

- А я - дама, так по-твоему?

- Ну не кавалер же! Слушай, у вас в Москве все такиетемные?

- Почему темные? - обиделась Наташа. - Просто у нас вМоскве эти нежности не в моде. Это у вас в Мурманске женщины - неженки, которыхнадо за ручку водить, а у нас в Москве женщины сильные и самостоятельные.Понял?

- Ну как не понять! У вас в Москве женщины сильные,зато мужчины слабые, никогда даме не помогут, им это просто в голову неприходит. Давай руку и пошли вниз, и под ноги смотри, а то споткнешься.

Лестница была длинной, и к последней ступеньке Наташаподумала, что идти, держась за сильную руку, вовсе не противно, даже приятно. Аведь до центра города таких лестниц еще пять. И все длинные. И по всем шестипридется еще подниматься на обратном пути.

Через две недели Вадик с родителями уехал, у его отцазакончился отпуск, и оставшиеся до отъезда несколько дней Наташа отчаянноскучала по нему, одновременно радуясь тому, что скоро, вот уже совсем скороувидит Марика. Она сама чувствовала, что сильно изменилась за эти две недели,Вадик сумел-таки каким-то образом внушить ей ощущение собственной женственностии прочно внедрил в ее сознание мысль о том, что быть слабой и нежной ипринимать помощь мужчины не только не стыдно, но и во всех смыслах правильно. Ине только правильно, но и приятно.

Утром в день отъезда собирая вещи и надевая вместокупальника и халатика юбку и кофточку, Наташа посмотрела за себя в зеркало иосталась более чем довольна. Рита Брагина сделала ей хорошую стрижку, правда нетогда, в июне, а перед самым отъездом на юг, когда удалось наконец уломать мамус папой и с кровью вырвать у них разрешение на то, чтобы расстаться с косами.Марик уже уехал с Бэллой Львовной во Львов и новой прически Наташиной не видел.За двадцать четыре дня, проведенных у моря, Наташа не только обрела шоколадныйзагар, но и похудела, теперь она сама себе казалась тоньше и изящнее. Ипоявилось еще что-то неуловимое, мягкость какая-то, которой раньше не было.

Она уже не хотела ни моря, ни солнца, ни вечерних разговоровв саду, ни прогулок с сыном морского офицера из Мурманска. Она хотела скорейпопасть в Москву, в свою квартиру. Она хотела увидеть Марика. Если онотправился в поход, как планировал, то должен был к этому времени вернуться.