Имидж старой девы - Елена Арсеньева Страница 16

– Помню, что станция метро «Ледрю-Роллин» или что-то в этомроде, а улица и номер дома у меня записаны.

– «Ледрю-Роллин», правильно. Это 12-й район, я его знаю,потому что там базарчик хороший, мы с сестрой туда не раз ездили, – объяснилаАрина. – Недалеко от площади Бастилии. Сначала из аэропорта вы поедетеавтобусом Руасси-Бас до «Гранд-опера», потом на метро – прямая линия номер 8,направление Кретель…

Арина выпевала эти слова, как песню, а Кирилл не моготорвать взгляда от ее губ. Только сейчас он разглядел, какие у нее красивые,яркие губы. Причем они накрашены не помадой, а бесцветным блеском. Оченьсексуально!

Он невольно облизнулся и тотчас покраснел, опасаясь, что онаугадает его мысли. Хотя там и угадывать-то нечего! В том смысле, что нет у негоникаких таких мыслей. Только о работе!

Вдруг его кто-то толкнул. Кирилл едва удержался, чтобы неналететь на Арину. На какое-то мгновение их глаза и губы оказалисьблизко-близко… Она буйно покраснела, просто-таки залилась краской. Да и у неготак загорелись щеки, что он понял: выглядит не лучше, чем она.

– Поосторожней надо! – буркнул Кирилл, с преувеличеннымвозмущением оборачиваясь на невысокого крепыша в джинсовой потертой куртке,который прошел мимо как ни в чем не бывало и даже не извинился. – Ноги недержат?

Крепыш в джинсе зыркнул на Кирилла припухшими темнымиглазами – зло, даже угрожающе – и пошел своим путем. Теперь его глаза шнырялипо залу: такое впечатление, что он кого-то искал.

«Где-то я его уже видел, – подумал Кирилл, провожая еговзглядом. – Но где? Может, мы знакомы, он хотел со мной поздороваться?»

– Не обращайте на этого хама внимания, – спокойно сказалаАрина. – Знаете что, давайте пойдем в буфет. Вы не хотите перекусить или попитьчего-нибудь? А то неизвестно, сколько тут еще придется куковать.

Кирилл покосился на нее в замешательстве. Русских денег унего практически не было: полсотни, не больше, все остальное обратил в евро. Нуне менять же их обратно?! А что можно купить в аэропортовском буфете напятьдесят рублей? Жевательную резинку? Ха-ха. Как бы это половчее отказаться иАрину отговорить? Он не может допустить, чтобы девушка платила за себя, а темпаче – угощала его, а денег жалко. Показать же этого никак нельзя – женщины нелюбят жадных. Ох как не любят!

А кто их любит? Мужчины, что ли?

– Вниманию пассажиров, вылетающих в Париж рейсом 169.Администрация аэропорта приносит вам свои извинения за вынужденную задержкурейса и просит пройти в буфет. Вам будет предложен легкий завтрак.

Ух ты! Да это настоящий подарок судьбы!

– Вот вам и буфет! – радостно воскликнул Кирилл. – Здорово!

– Да уж, прямо европейский сервис. Только насчет завтрака –это они опоздали. Сейчас уже время обедать.

– Ладно, пусть это будет второй завтрак, – покладистосогласился Кирилл. – Пошли в буфет?

– Пошли!

Буфет, размещенный на втором этаже, оказался маловат и несмог, понятное дело, вместить всех пассажиров. Половина расселась за столиками,половина осталась ждать своей очереди.

Кириллу и Арине повезло. Они успели занять места. Неподалекуот них очутился тот самый, в джинсовой куртке, который толкнул Кирилла, и онволей-неволей порою косился на этого человека, но уже отказался от мысливспомнить, где видел его раньше. У него вообще была плохая зрительная память.

«Эриксон» Арины снова зазвонил. Она виновато улыбнулась, иКирилл, чтобы не смущать ее вниманием, начал глазеть по сторонам.

Две официантки с невероятной скоростью раздали сидящим поупаковке сыра «Виола», вишневому йогурту «Фрутис», крошечной пачке печенья изапечатанной в целлофан сосиске на ломтике черного хлеба и еще выдалиодноразовую ложку и маленький брикетик с соком.

Кто-то возмущенно бухтел при виде этой так называемой еды,кто-то решил не отказываться от халявы, пусть и столь скудной. Честно говоря,Кирилл был из числа последних, он уж совсем было собрался распечатать целлофан,но вовремя бросил взгляд на возмущенное лицо Арины. И отдернул руки от сосиски,как будто ее заминировали.

– Это не завтрак, а подачка! – сердито сказала Арина. – Нет,совки навсегда останутся совками, это у нас в крови.

Она огляделась, поливая откровенно презрительным взглядомтех, кто поглощал совковую еду. Многие делали это не без аппетита, и Кириллзавистливо вздохнул. «Может, хоть сыру поесть? И йогурт?» – подумал он,опасливо оглядываясь на Арину.

Нет, вряд ли удастся, не уронив своего престижа. Вон какаяхмурая сидит! Уставилась в одну точку. На кого это она смотрит? Да на тогонаглого дядьку-толкача. Он не стал есть этот хилый «завтрак аристократа», апробирается между тесно стоящими столиками к выходу. И вот на его местопроворно устремилась какая-то обширная особа в вязаной кофте и косынке.

С ума сойти! Чтобы в таком виде отправиться в Париж – надовообще без мозгов быть! А как она набросилась на сосиску! Будто сроду не ела!

– Странно… – пробормотала в эту минуту Арина. – Оченьстранно!

– Что именно? – спросил Кирилл, радуясь возможностиотвлечься от этой несчастной сосиски. Черт, и смотреть-то не на что, фиговинкакакая-то, а слюнки текут.

– Да тот человек, который вас толкнул… Он знаете что сделалсейчас?

– Не стал есть? Пошел в выходу?

– Это само собой. А по пути… он вынул из кармана сотовыйтелефон и положил его в сумку вон той женщины.

Она незаметно, подбородком, указала Кириллу на маленькуюполненькую брюнетку в дорогой куртке и тяжелых серьгах, которые сверкали так,как могут сверкать только бриллианты. Ее пухлые пальчики также были унизаныбриллиантами, и сосиска (все ели эти презренные сосиски, все оказались совками,даже дамы в бриллиантах! Не выдержали проверку халявой!) смотрелась в нихчем-то несусветно нелепым. Рядом на полу стояла небрежно приоткрытая дорожнаясумка с надписью «Nina Ricci».

А что? Судя по этим бриллиантам, очень может быть, что самаянастоящая «Нина Риччи»!

– Телефон туда сунул? – не поверил Кирилл. – Зачем?

– Если бы я знала!

– А вам не показалось?

Арина только хмыкнула.

– А может быть, это ее собственный телефон? Может, онадавала этому мужику позвонить? – не унимался Кирилл.

Арина посмотрела на него, как на дауна.