Пирог от сапожника - Дарья Донцова Страница 16

На следующий день после обеда я стояла напротив двери, обивку которой не меняли с советских лет. Коричневый дерматин, простеганный, как одеяло, «золотыми» шнурами, кое-где порвался, наружу торчали клоки желтой ваты.

И половичок оказался древним. В моем детстве такой считался очень красивым, за ковриком, который прикидывался цветочной клумбой, стояли в очередях. Маленькая я очень хотела, чтобы подобный лежал у двери нашей квартиры. Но бабушка, проходя мимо соседской двери, всегда злилась:

–Ишь! Выпендрились! Денег у них куры не клюют! Воры!

Один раз я не сумела сдержать любопытство:

–А что Сорокины украли?

–Все!– рявкнула старуха.– Жена каждую зиму в новом пальто. Мужик в ондатровой шапке. Дочка в дохе из цигейки. Нормальные люди так не живут. У честных перед дверью – как у нас!

Я посмотрела на скомканное дырявое полотенце, которое валялось около нашего входа, и продолжила «интервью»:

–Бабушка, значит, в нашем подъезде все жильцы воры? У них красивые коврики, а у нас рванина! Одни мы честные?

Мне тут же отвесили затрещину, потом старуха проворчала:

–Они деньги не считают! А твой папа на машину копит, о ней мечтает. Вот купим – пусть все вокруг от зависти сдохнут!

Я притихла, но в голове сложилась логическая цепочка. Я знаю всех, кто живет в доме. Наши соседи с красивыми ковриками. Взрослые часто покупают своим детям мороженое, берут в булочной вкусные маковые плюшки, пирожные. Они крадут чужие деньги, поэтому живут хорошо. Их бабушки не лупят внучек, мамы улыбаются дочкам, все вместе ходят в кино, театр, цирк… И я спросила:

–Бабушка, а почему нам ворами не стать? Папа тогда быстро купит автомобиль, мы сможем иногда сосиски на ужин кушать!

«Добрая» бабуля подарила мне новый подзатыльник и от всей души высказалась:

–Папаша твой трус, мать дура! Ни заработать, ни стырить не способны. Пара леворуких идиотов! Нет бы нахимичить в документах или барашка в бумажке взять! А они боятся! Кретины.– Старуха замолчала, потом втолкнула меня в квартиру и пообещала:– Если кому наябедничаешь, передашь, что я сказала, дождусь, пока заснешь, и язык тебе отрежу.

Я уже собралась задать вопрос: «А кто такой барашек в бумажке?», но онемела от ужаса.

Мы со старухой спали в одной комнате, и после той беседы класса до седьмого я никогда не отбывала в страну Морфея раньше бабки. Страшно боялась, вдруг та и впрямь мне язык отрежет!

Я вздрогнула. Ну надо же, какие воспоминания ожили при взгляде на допотопный коврик! Стою тут уже долго, вероятно, Рыбкиной нет дома. Хотя она велела мне приехать к трем часам дня. И что? Наталья Ивановна хозяйка своего слова! Хочет – дает, хочет – назад забирает. Наверное, надо уходить.

И тут раздался голос:

–Кто там?

–Татьяна Сергеева,– представилась я и увидела, что дверь в квартиру чуть-чуть приоткрылась.

–Кто?– донеслось из щели.– Вы кто?

–Татьяна Сергеева!– почти закричала я, решив, что Рыбкина плохо слышит.– Мы с вами вчера договаривались о встрече в пятнадцать часов!

–Нет,– возразила Наталья и захлопнула дверь.

–Девушка, если вы из православного фонда «Помощь старикам», идите сюда,– раздалось за спиной.

Я обернулась. Дверь квартиры напротив была распахнута, на пороге стояла пожилая дама в спортивном костюме.

–Наверное, новенькая,– улыбнулась она.– Вас не предупредили, что следует обращаться ко мне? Рыбкина никого не впускает. Она больна! Один день нормальная, на другое утро всех ненавидит. Заходите!

Я вошла в прихожую и представилась:

–Татьяна Сергеева. Не имею отношения к фонду «Помощь старикам».

–Тогда кто вы?

Я вынула из сумки удостоверение.

–О! Как интересно!– пришла в восторг соседка Рыбкиной и осеклась:– Простите, вам что-то известно о судьбе дочери Натальи? Она исчезла примерно год назад! По телефону не отвечает! На работе ее нет! Очень надо ей сказать, что мать совсем, похоже, ума лишилась. И не знаю, где найти Амалечку.

–Не могу ничего рассказать о женщине,– честно ответила я.– У меня назначена встреча с Рыбкиной. Вчера поговорили, Наталья поддержала беседу, согласилась на встречу в три часа дня у себя дома. А сейчас отказалась.

–Вчера поговорили,– повторила соседка.– Так это вчера! А сегодня иначе. У Натальи психическое заболевание, ее настроение – сродни качелям: от бесконечной всеобъемлющей радости до глубочайшего уныния. Женщина то веселится, то лежит и плачет, середины нет. Ее обещания – пустой звук.

–Бедняга,– пожалела я незнакомую Рыбкину.

–Пойдемте в комнату,– предложила хозяйка.– Наташа ни за какие пряники не согласится сейчас с вами разговаривать. Но я полностью в курсе событий.

Мы двинулись по коридору.

–У вас очень большая квартира,– похвалила я апартаменты.

–Семь комнат. Ах, не представилась! Перед вами Ольга Павловна Зотова. Наверное, слышали это имя, фамилию?

Я смутилась:

–Нет!

–Sic transit gloria mundi,– улыбнулась Ольга Павловна.

–Так проходит слава мирская,– тихо перевела я.– Училась в педагогическом. Латынью не владею, но эту фразу наш педагог по зарубежной литературе часто повторял.

Хозяйка усадила меня за стол, принесла из кухни чайник, открыла коробку конфет и начала рассказ.