Безумная - Акулина Страница 16

– Да почему же чужие? – растерялась она. – Ведь Катенька сама, безо всякого чужого предложения или угроз перевела мне эту сумму, значит, я даже могла бы сказать, что это моё. Но ведь я так не делаю…

– А почему вы решили, что деньги не должны попасть к родителям девочки? – недовольно буркнул Мадаев, подумав, что в том, что Зосимова сама перевела свои деньги на чужой счёт, действительно никто не виноват. «Можно даже сказать, что она потратила их на какую-то свою прихоть», – нехотя отметил он про себя.

– Катя говорила, что у Ани – отчим и он её не любит, а мать ему во всём потакает… Поэтому я думала, что они… могут неправильно использовать эти средства. Они ведь даже Катину квартиру почти сразу продали, а могли бы её оставить, чтобы у девочки в будущем была своя недвижимость. Всё-таки это её имущество, юридически это ей перешло.

– А вы им говорили, что часть Катиного состояния сейчас у вас на счету? – немного успокоившись, уточнил Костя.

– Нет, они же сразу сказали бы всё перевести им, – простодушно ответила она.

В комнате повисла тишина.

– Значит, вы считаете, нужно быстрее передать им всю сумму? – робко спросила она после затянувшейся паузы.

– Нет, думаю, пока не стоит… – помолчав, ответил он. – Не предпринимайте никаких действий, пока мы не выясним, куда делись остальные деньги. Вы, кстати, ничего не можете об этом сказать? – Зосимова сняла наличными семьдесят миллионов. Как она могла ими распорядиться? Потратила на что-то?

– Впервые слышу! – недоуменно пожала Валентина плечами. – Чтобы Катенька сняла такую сумму наличными… Так неразумно, это на неё непохоже! А когда это было?

– Как раз в то же время, когда она перевела другую часть денег вам. Вы всё ещё были в городе? – вновь будто невзначай уточнил он.

– Нет, уже месяц как жила за границей…

Она замолчала. Костя тоже больше ничего не спрашивал, и в комнате снова воцарилась тишина. «Зосимова закрыла счёт, часть денег перевела Ивановой… – отметил он про себя. – Та должна что-то купить, но покупка всё равно состояться не может, потому что требуется участие самой Зосимовой. Сопровождающий в банке… – может, телохранитель? Что, если ей угрожали, и она перевела часть денег подруге, пытаясь спасти хоть что-то? Но тогда почему она сделала тот шаг из окна? – задумался он. – Если только она действительно сделала это сама… Свидетели говорят, она не сопротивлялась… А если её усыпили?.. Хотя… квартира была заперта, и внутри никого не было».

– Извините, Константин Михайлович! – отвлекла его Валентина. Она очень покраснела: видно, вопрос, который она хотела задать, её весьма смущал.

– Да?..

– Вы не могли бы рассказать, что ещё я говорила на том сеансе? Ну, под гипнозом?..

Она стала красная как вишня, а Костя сразу напрягся, вспомнив, что Зверев настаивал на том, что её лучше не беспокоить излишней информацией.

– Валентина Осиповна, всё было нормально! Вы сказали только одну странную вещь: что Бердников звонил вам в день своей гибели… А вы точно с ним не виделись в то время? – вновь не удержался он, и Валентина, ойкнув, резко замотала головой.

– Этого не могло быть! Я бы помнила, помнила бы… – робко, в каком-то страхе произнесла она и, будто машинально, схватила со стола стакан и налила из графина воды.

– Успокойтесь, не виделись – так не виделись! Ничего страшного, это даже хорошо, хорошо, – успокоительно забормотал он и вдруг снова выпалил. – А скажите, Валентина Осиповна, как вы смотрите на то, чтобы провести ещё парочку подобных сеансов?..

Она так удивилась, что даже перестала волноваться и резко поставила стакан обратно на стол.

– Ещё? А зачем? Вы меня в чём-то подозреваете?

– Нет, конечно, я вас ни в чём не подозреваю, – поторопился он оправдаться. – Просто у следствия пока нет нужной информации, чтобы понять, что же на самом деле произошло с Бердниковым, почему он погиб. Вероятно, это на самом деле лишь несчастный случай, но, может быть, и убийство: возможно, его усыпили и сбросили в пруд, где он и захлебнулся.

– А я чем могу помочь? – устало спросила она, видя его странный взор – он молча уставился на неё.

– Да вот, вспомнилось… – ответил он, всё также не отводя от неё пристального взгляда. – Дмитрий Никифорович говорил, что выписывал вам снотворное…

– Да, давно уже.

– И что, вы пьёте его, не забываете?..

– Конечно, как назначено, чтобы лучше засыпать… – кивнула она, не понимая, к чему он клонит. – Но расскажите, чего же вы хотите от меня и этих сеансов?

– Ну, у меня есть предположение, что гибель Бердникова, если была неслучайной, может быть связана с гибелью Зосимовой и с её пропавшими деньгами. А вы, Валентина Осиповна, – ценный очевидец событий того времени, – сказал он убедительно, – но только память вас немного подводит. Боюсь, вы можете желать рассказать и при этом просто не помнить каких-то важных моментов, связанных с Екатериной или Иваном. А подобные сеансы у Дмитрия Никифоровича помогли бы выявить какие-нибудь детали произошедшего, новую информацию, которая нам пока неизвестна, но которая очень бы пригодилась в раскрытии дела.

Говоря про сеансы, Мадаев специально опустил слово «гипнотические», чтобы лишний раз не пугать её, но Валентина, казалось, ничего предосудительного в его предложении не увидела. Подумав немного, она всё же согласилась с ним, решив, что и для неё с её рассеянной в последнее время памятью в этих сеансах может быть положительный момент, – то, что она вспомнит что-нибудь ещё о Катеньке, мысли о которой ей были важны. Так что теперь оставалось только поставить в известность Зверева.

Вскоре Костя всё с ним обговорил, и было решено проводить сеансы гипноза с Ивановой сразу после её плановых приёмов у психоаналитика. Ближайший был назначен через пару дней, а пока что Мадаев отправился к Козельцевым – супружеской паре, которая во время падения Зосимовой на автопарковку находилась неподалёку в своей машине.

«Надеюсь, хотя бы тут повезёт!», – подумал он, нажимая на звонок в грязном, давненько не ремонтированном коридоре с обшарпанными стенами.

– Кто? – послышалось за дверью, и он громко сказал:

– Старший следователь уголовного розыска Мадаев. Мне нужно поговорить с Козельцевыми – Василием Петровичем и Галиной Степановной.

Дверь чуть приоткрылась, и за неснятой цепочкой он увидел женщину. Осмотрев его пытливым взором, она отворила дверь шире и встала на пороге.

– Козельцевы – это да, мы с мужем, – сказала она и, повернув голову в квартиру, громко позвала. – Вась, подойди, тут пришли!

– Кто там ещё? – раздался хриплый голос.

– Следователь какой-то, – крикнула она и снова повернулась к Косте. – А чего вы от нас хотите? Мы ни в чём не замешаны!

– Два года назад вы стали свидетелями несчастного эпизода – молодая девушка выпала из окна…