Опасные игрушки - Анатолий Галкин Страница 16

Первую линию охраны банка они преодолели спокойно – золотой квадратик оказался достаточным пропуском для всех троих. Но дальше оказалось сложнее. В холле Варвара долго объяснялась с консультантом, пытаясь вспомнить или объяснить простыми словами специфическую банковскую терминологию. Наконец она повернулась к двум невеждам, которые вслушивались в язык Дюма, как в музыку.

– Все пока хорошо. Но пропустят только двоих. Ты, Олег, со своим английским здесь в холле посиди.

– Жаль, что мы не в Лондоне.

– Вот, правильно. Там я буду в холле сидеть… Пойдем, Марина. Хорошо, что ты фамилию в загранпаспорте не меняла. Эта карточка заведена на госпожу Маркову…

Олег решил не нервировать охрану банка и ждать на улице. В соседнем киоске на самых видных местах расположились журналы с яркими картинками более чем фривольного содержания. В нижнем углу среди массы газет на выносном стенде обнаружился и наш, всего лишь вчерашний "МК". Олег начал читать, но с удивлением обнаружил, что здесь, в Париже московские политические драчки совершенно его не волнуют. Одно дело смотреть многосерийную комедию в кинотеатре, другое – читать о ней в соседнем скверике. Пропал эффект присутствия и сразу поблекли персонажи и стало скучно…

Олег не ожидал, что посетительницы банковских подвалов появятся всего через двадцать минут. С ними не было ни чемодана с валютой, ни даже кейса с бриллиантами… Никто из троих не говорил об этом вслух, но каждый где-то на самом дне души имел маленькую надежду на такой сюрприз. Ведь все-таки банк на Елисейских полях! Что же там еще хранить?

Но в ячейке оказался лишь обычный конверт с родной кириллицей: "Для Марины Марковой. Лично".

Олег был приятно удивлен, что конверт не вскрыли в банке, прямо у открытой ячейки. Значит его признали старшим в группе и не решаются ничего делать без его команды… Он машинально расправил плечи и спросил:

– Не выяснили, кто и когда заплатил за ячейку банка?

– Спросили… Все было сделано от имени Марины. В девяносто первом. На десять лет.

– Ясно… Здесь конверт вскрывать не будет. Опасно… Пойдем в кафе. Но не на Елисейский – дорого тут…

Вскоре они уже сидели в скромном кафе "Трюссо" на улице Антуан-Валлон.

Конверт был довольно плотный и жесткий. В нем могло быть все, что угодно, кроме обычный бумаг… Олег решил рисковать только собой и вскрыл конверт в дальнем углу за стойкой бара – взрыва не последовало…

Вернувшись к столику, Олег выложил перед Мариной лист с посланием к ней лично, а перед Варей широкую дискету.

– Придется старый компьютер искать… Вы, Марина, читайте пока. Возможно, это письмо только для вас.

Марина машинально взяла бумагу, но потом перевела взгляд на Олега. в глазах ее было восхищение, благодарность и немножко игривости.

– Олег, это вы нас сейчас спасали, да? вы думали, что там бомба?

– Ничего я не думал, – смутился Олег. – Вернее, думал, но не о том. Простой трезвый расчет. Логика! Что лучше для дела – три трупа или один труп и два свидетеля?.. Но вы, Марина, читайте. Там самое важное может быть.

Марина углубилась в письмо, но через несколько секунд разложила лист на столе, предлагая прочесть. Почти вся страница была заполнена колонками шестизначных цифр. Рукописный текст состоял всего из нескольких строчек: "Марина! Если ты добралась до этого письма, ты прочтешь и все остальное. Ты всегда меня понимала. С нашей первой встречи. Валентин".

Олег несколько раз прочел текст. Потом долго вглядывался в цифры, пытаясь найти систему. В свое время им преподавали что-то о цифрах. Но факультативно. И весной. Кто мог тогда подумать, что это понадобится. Правда, зачет он тогда сдавал. Где-то в далеких уголках памяти осталась сумбурная информация по этой скучной теме.

– Так… Шифр очень простой. Детский. Смотрите – шесть цифр. Три группы по две. Первая группа полная. Все есть, до девяносто девяти. А во второй и третьей группе первые цифры – ноль, в крайнем случае, единица или двойка… Детский шифр. Берется книга, ее первые сто страниц. Листаем. Находим нужную букву и записываем: номер страницы, номер строки сверху, номер печатного знака в строке.

– Прочесть это можно?

– Если знаешь книгу – пустяк. А так – невозможно. Нет никакой системы. Каждая буква случайна. Никогда не повторяется… надо вспоминать, Марина. Это де специально для вас. Вы должны знать эту книгу… Может быть вы ее читали в последний день?

– Нет… Не помню. У нас много было книг. Но какую он мог выбрать… Не представляю.

– Но, Марина, он же прямо пишет, что вы должны понять… Кстати, там упоминается ваша первая встреча. Где это было?

– В библиотеке…

– Уже тепло. Где библиотека, там и книги.

– Да, это было в читальном зале, в Некрасовке… Я курсовую писала, а он подсел.

– А на столе в этот момент у вас была книга…

– Естественно, Олег. Я по Пушкину писала. У меня был том полного собрания.

– Академического?

– Да.

– Бежевый? Толстый? Тридцать седьмого года?

– Да.

– А номер тома?

– Не помню, Олег… Но там были повести Белкина.

– Порядок! Надо звонить в наше посольство. Правда, им придется что-нибудь объяснять. Можно и на заинтересованных лиц нарваться и вообще все провалить… Варвара, за тобой телефонный справочник лежит. Посмотри. Должна быть в этом Париже библиотека иностранной литературы.

К вечеру текст был расшифрован… Все стало на свои места, когда они нашли русскую библиотеку в переулочке у Елисейских полей рядом с тем банком… Листая увесистый бежевый том, Олег иногда находил над нужными буквами точки, которые шесть лет назад ставил Валентин Марков, шифруя последнее послание жене:

"Я попал в опасное положение. На дискете номерные счета и банковские коды. Ее могут искать. Мои вещи в квартире мадам Марии Бежар, ул. Леона Дельома 16-8. Будь осторожна. Возможно, все надо будет уничтожить".

Ехать по адресу было уже поздно. Воспитанные и утонченные французы не любят незваных визитов. Особенно – в вечернее время. Для них это так же неприлично, как покупать вещи в дешевом "Тати" или запивать элитный сыр кока-колой. Это варварство!