Английский бульвар - Чингиз Абдуллаев Страница 16

А оказавшись между двумя Александрами, я могу загадыватьжелания.

Что я и буду делать.

Вернувшись в отель, я вдруг испугалась, что мои вещи могутпохитить из номера. Поэтому свалила все в один большой пакет от «Шанели» ипопросила разрешения оставить его у портье. Он удивленно взглянул на меня, норазрешил оставить сверток внизу. Отдав ему сверток, я побежала впарикмахерскую. Нужно сказать, что хорошая парикмахерская стоит дорого и вМоскве, и в Париже, и в Ницце. Поэтому, просидев несколько часов в зале, яоставила там около трехсот долларов. Правда, сделав при этом, кроме прически,маникюр и педикюр.

Теперь я была готова к встрече. На часах было около четырех,когда я вспомнила, что хочу есть. Купив сэндвич и бутылку воды, я позволиласебе перекусить. Нужно быть слегка голодной, чтобы чувствовать себя в форме.Нельзя на полный желудок встречаться с любимым человеком, это сильно ослабляетчувства, я это точно знаю. В половине пятого я вышла из кабины лифта. И увиделаглаза портье. А также глаза всех остальных мужчин, находившихся в холле. Нет, яне преувеличиваю. Нужно было видеть их восхищенные взгляды. Я подошла к портьеи протянула ему конверт, в котором были паспорт и обратный билет. На всякийслучай я вложила в паспорт сто долларов, чтобы иметь деньги, если все моиналичные и кредитные карточки пропадут. Наверное, где-то в глубине души я не доконца верила в свое счастье и поэтому оставляла себе путь для отступления.

Неужели такой букет мог прислать обычный вор или карточныйшулер? Нет, нет и еще раз нет. Я видела, как он играет. Ему не везет так же,как и всем остальным. И у него манеры интеллигентного человека. Мне нечегобояться, но паспорт и билеты я на всякий случай оставлю в отеле.

Всю дорогу до бульвара меня сопровождали взгляды мужчин.Парикмахер сделал мне хорошую прическу, подняв волосы наверх. Он предложил мнеименно такую форму, и я согласилась. А моя сумочка от Гуччи и остроносая обувьмогли поразить кого угодно. Но платье! Платье! Логотип фирмы «Шанель» знают вовсем мире. И я подумала, что выгляжу на миллион долларов. Даже дорогое нижнеебелье вызывало совсем другие ощущения. Я вышла на Английский бульвар. Было бездесяти пять, и вокруг было очень светло. На меня действительно обращали внимание.Я старалась сохранять невозмутимое спокойствие, но мне с трудом удавалосьудерживаться от улыбки. Потом я решила, что сдерживаться не стоит. И началаулыбаться всем подряд. Теперь я понимаю, почему у очень богатых людей всегдахорошее настроение. На самом деле, в дорогой одежде чувствуешь себя совсемпо-другому. Это абсолютно иная форма существования.

Я шла по бульвару и наслаждалась прекрасной погодой ивосхищенными взглядами прохожих. Женщины оглядывали меня с некоторымнедоумением. Одетая в столь дорогое платье женщина, у которой к тому же такаясумочка и обувь, не должна ходить одна по бульвару. Какой-то мужчинаостановился на переходе, забыв о зеленом свете, разрешающем ему пройти надругую сторону. Он смотрел на меня, застыв как истукан. Я усмехнулась и,помахав ему левой рукой, пошла дальше.

На пляже копошилась большая группа людей. Среди них были иполицейские. Я посмотрела в их сторону. Там лежало нечто бесформенное,прикрытое простыней. Похоже, мертвый дельфин, выброшенный на берег. Акул здесь,кажется, не бывает. Я еще подумала о своей удаче. Именно сегодня я не купаласьв море. Наверное, разлагающееся животное — это ужасное зрелище. Я поспешилапройти мимо. У меня были другие интересы в этот вечер.

Рядом с казино находился вход в отель «Ле Меридиан». Там ужестоял знакомый мне «Бентли» с открытым верхом. Я подошла ближе, недоуменнооглядываясь. Надеюсь, что сегодня Алессандро появится без своего напарника.

Тоже мне Санчо Панса при Дон Кихоте. Я стояла около машины ине понимала, куда делся Алессандро. Наконец я его увидела. Он стоял у газетногокиоска, рядом со стоянкой такси, в нескольких метрах от меня и листал какой-тожурнал. Он поднял голову, посмотрел на меня и снова принялся читать.

Он меня не узнал. От радости я даже слегка подпрыгнула наместе.

Алессандро был в клубном синем пиджаке и белых брюках. Нанем была красивая синяя рубашка с незнакомой мне эмблемой и очень элегантныйремень. Я смотрела на него, ожидая, когда он посмотрит в мою сторону. Потомулыбнулась, решив, что нужно сделать ему сюрприз и, перейдя дорогу, осторожнонаправилась к нему. Он поднял голову. И снова ее отпустил. Затем снова быстроподнял, и я увидела его изумленные глаза.

— Сеньора Ксения, — удивленно пробормотал он, — вы выглядитесегодня совсем по-другому. Я бы вас не узнал.

Это был комплимент, и я почувствовала, как начинаю краснеть.Если учесть, что я давно не замечала за собой ничего подобного, то можносказать, что я научилась краснеть заново именно на Лазурном берегу. Кажется,вчера я тоже краснела, как дурочка.

— Это хорошо или плохо? — спрашиваю я у него, подходя ближе.

Он с некоторым восхищением и, кажется, даже с испугомосматривает меня с головы до ног. Я замечаю его взгляд и на моем платье, и намоей сумочке.

Мне кажется, он даже озадачен. Наверное, он рассчитывалпроизвести на меня впечатление своими миллионами, поразить богатством. А передним стояла женщина, «упакованная» в несколько тысяч долларов. Если бы я лепилана себя сотенные бумажки, то, вероятно, закрыла бы большую часть тела. Впрочем,я не жалею. За один его такой изумленно-восхищенно-испуганный взгляд я готоваотдать что угодно.

— Пойдемте, — приглашает он меня к своей машине.

Мы вместе переходим дорогу и он галантно открывает мнедверцу. Я сажусь на переднее сидение. В этой двухдверной машине лучше сидетьвпереди. Он садится рядом.

— Вы не возражаете, — говорит мне Алессандро несколькоошеломленно, — если мы поедем в Монако? Там меня ждет моя яхта.

И он еще спрашивает. Конечно, не возражаю. Я киваю в знаксогласия.

Где наша не пропадала. В таком платье я могу отправиться наприем к королеве, не говоря уж о яхте.

Как хорошо, что я не поскупилась на дорогую одежду. Машинатрогается с места, и я ощущаю себя принцессой. В такой одежде, в такой машине,с таким человеком, в таком месте! И куда я еду? В Монако, на его яхту. А выдумали, наверное, что абсолютного счастья не бывает.