Прерванный полет - Марк Фурман Страница 15

И Ларионов ждал. Гроза, пришедшая в Москву с запада, сопровождала их почти от Белозерска. Машина шла то на предельной скорости, то медленней, чем обычно. Бурные потоки воды и встречный ветер тормозили движение. Когда они подъезжали к кольцевой дороге, дождь прекратился. Но только въехали в Москву, как ливень опять обрушился на них.

С собой Ларионов взял дух ребят из своего отдела Сергея Сычева и Аркадия Добровольского. Вместе с водителем Валентином Стефановичем их было четверо. Невозмутимый Стефанович, возивший начальника Белозерского райотдела милиции, привык к точности. Без пятнадцати шесть «Волга» выехала на площадь.

Ларионов прошел в правое крыло, где размещались пригородные кассы, и, отпустив ребят за водой, стал ждать. Сычев и Добровольский вскоре появились, неся несколько бутылок теплого лимонада.

— Из автомата не холоднее, Юрий Трофимович, — сказал, словно оправдываясь, худощавый по-спортивному подтянутый Добровольский.

Ларионов взглянул на часы. Пятнадцать минут седьмого. На Тропникова, которого за время работы в Белозерске он узнал достаточно хорошо, это было непохоже. Впрочем, и Корначев, вероятно, тоже не стал бы без причины опаздывать.

В томительном ожидании шло время. Сычев с Добровольским перебрасывались шутками с девушками, Стефанович уткнулся в потрепанный детектив. Ларионов попросил Добровольского проследить, не появятся ли Тропников с новым следователем, сам пошел звонить.

Гроза кончилась. Хотя вдали еще раздавались раскаты грома, лужи на горячем от дневного зноя асфальте высыхали на глазах. За углом на перроне он нашел свободную кабину и набрал номер прокуратуры. Телефон не отвечал, что было вполне естественно, так как рабочий день уже закончился. Ларионов достал записную книжку и позвонил домой Казаряну.

Ему ответили сразу. Трубку взяла Ашхен Борисовна. По ее взволнованному голосу он понял, что она весьма обеспокоена отсутствием мужа. Ларионов официально представился. Лишь тогда собеседница в нескольких словах рассказала ему о событиях вчерашнего вечера и ожидавшейся продаже «Жигулей». Юрий Трофимович обещал перезвонить и набрал номер инженера Мурашкинцева.

— Папа, тебя, — услышал он детский голос. Через секунду трубку взял Мурашкинцев.

— Мне уже звонили недавно ваши товарищи.

— Когда?

— Да почти в конце рабочего дня, где-то между пятью и половиной шестого. Звонил Тропников, следователь. Похоже было, что он куда-то спешит. Мы договорились завтра встретиться или созвониться.

— Есть какие-нибудь новости?

— Пока трудно судить, надо проверить. Я хотел Тропникову кое-что рассказать поподробнее, но он так торопился, даже двумя-тремя минутами не располагал.

Поглощенный разговором, Ларионов не заметил, как около кабины собралось несколько человек. В стекло настойчиво постучали. Раз, другой.

— Одну минуту, Станислав Дмитриевич. Меня уже выгоняют из автомата. — Ларионов переложил трубку в левую руку, правой достал из кармана служебное удостоверение, помахал им: — Милиция! Извините, товарищи, срочный разговор.

Его оставили в покое. — Я слушаю вас, Станислав Дмитриевич.

— Меня несколько дней не было в Москве, выезжал в командировку в Ильичевск, под Одессу. Мы поставляем им по договорам стройдетали для ремонта доков. Бывал там не раз, хорошо знаком со многими людьми.

Вдруг узнаю, что в Ильичевске, буквально за три дня до меня, был один из инженеров нашего завода. Некто Боченков Игорь Брониславович. Приезжал всего на два дня. Во всяком случае, как мне сообщили, появился на заводе один раз и уехал.

— От кого вы это узнали?

— Есть у них заместитель по снабжению, Гнатюк его фамилия. Я, как вернулся в Москву, хотел сначала с Боченковым поговорить, а уж потом с начальством. Не дело двух людей с завода посылать в одно место за тридевять земель. И вдруг узнаю, что Боченков уже неделю на больничном.