Мечты серой мыши - Анна Михалева Страница 15

— Позвольте… — начала было я, но он не дал мне продолжить.

Он заискивающе улыбнулся, с робким дружелюбием заглянув мне в глаза. Если у вас когда-либо была собака, вы поймете, о чем я говорю.

— Так вы и есть Амалия Федоровна Кузякина? — ласково поинтересовался он.

— Ну… да, — я неуверенно кивнула. Уж сама не знаю почему.

— А я Николай Павлович Свиридов, — он осторожно пожал мою руку и слегка приосанился. — Как добрались?

Я пожала плечами и протянула ему пропуск. Он глянул на него мельком и вернул мне.

— Выглядите вы неважно.

— В каком смысле? — тут же обиделась я. Знаю, знаю, я не из тех особ, при виде которых мужики валятся штабелями, но нельзя же все время тыкать девушке в лицо, что она не Синди Кроуфорд.

— Вы бледны, — он улыбнулся.

У меня свело скулы. Я почувствовала себя пациенткой, которой стоматолог собирается сверлить зуб. Мерзкое, знаете ли, чувство. Я мотнула головой и спросила резким голосом, дабы он не думал, что я окончательно растаяла и забыла, где нахожусь:

— Вы собираетесь беседовать со мной в коридоре или мы все-таки пройдем в кабинет?

— Ну, ну, ну, — он определенно походил на врача. Похлопал меня по руке и вздохнул, явно рассчитывая на понимание с моей стороны: — Можно и в кабинете, только… видите ли… там еще пять моих коллег. Не думаю, что наш разговор покажется вам в их обществе приятным.

При намеке на пятерых коллег Свиридова я, разумеется, тут же вспомнила о своем первом опыте общения со следователями. Тот разговор вызывал у меня только отрицательные эмоции. Даже сейчас холодок по спине пробежал. Фу!

— Нет-нет, я не настаиваю! — поспешила я заверить его.

— Вот и замечательно! — он подхватил меня под руку и медленно повел назад по коридору. — У меня есть несколько предложений, вернее, два: мы можем поговорить в местном буфете, но там… как бы вам сказать… там не слишком приятные запахи, много народу и…

— Не продолжайте. Я три года отработала в НИИ Гидрометпром и прекрасно знаю, что такое буфет в государственном учреждении. А какое второе предложение?

— Через дорогу располагается вполне сносное кафе. Я угощу вас кофе, и мы обсудим наши планы.

— А у нас могут быть совместные планы? — искренне удивилась я.

— А как же иначе? — так же искренне удивился он. — Я надеюсь, в ваших интересах сохранить собственную безопасность.

— Разве мне что-нибудь угрожает?

— А вам-то как кажется?

— Видите ли… мне бы не хотелось, чтобы вы принимали меня за особу легкомысленную… — я картинно вздохнула. Точь-в-точь, как та самая легкомысленная особа. — Но мне кажется, что, если меня те двое и хотели бы придушить, как господина Боккаччо, они бы не стали дожидаться, пока я уйду из номера. А вы как считаете?

Мы спустились по ступенькам. Он остановился в вестибюле.

— Они могли просто опоздать. Кроме того, они могут выжидать…

— Выжидать чего?!

— Пока не знаю. Это нам с вами предстоит еще выяснить. Во всяком случае, есть опять же два варианта развития событий: либо вы им неинтересны, потому что не представляете для них никакой опасности. И это для вас, согласитесь, лучше, нежели второе. А вот второе… Может быть, вы им, наоборот, интересны, но живая. Однако тут стоит помнить, что преступнику, а тем более потенциальному убийце, любой человек интересен до поры до времени.

Хотите — верьте, хотите — нет, но у меня все тело от этих слов свело. Я вцепилась в рукав его пиджака с такой силой, что у меня пальцы побелели. А он оказался не таким уж тюфяком, каким выглядел на первый взгляд. Даже бровью не повел, хотя я на его руке наверняка в эту минуту печатала синяки.

— Ох, простите меня, ради бога! — он мягко отделил мои одеревеневшие пальцы от своего пиджака и как бы невзначай успокаивающе похлопал по плечу. — Совсем забыл про куртку. Вы идите на улицу, а я возьму куртку и догоню вас, хорошо?

Он засеменил вверх по лестнице.

Я вышла на улицу. Глянула на часы и улыбнулась. Осталось всего каких-то три часа до моей встречи с потрясающим блондином Ильей. От сознания этого сердце мое бешено заколотилось. Я и не подозревала, что, отшив Илью, буду надеяться на встречу с ним с такой силой. Мои мозги твердили мне, что ни о каком новом свидании и речи быть не может. А вот сердце трепыхалось и замирало, когда звонил телефон. И когда я услышала его голос в трубке, хрящи в моих коленях превратились в желе. Жуть, какое приятное и одновременно скверное чувство. А если честно, мне казалось, что, соглашаясь с ним на встречу, я что-то краду… Беру мне не принадлежащее. Отсюда и радость, и неуверенность.

В общем, я шла сейчас по Петровке, как та Ассоль, которая, завидев на горизонте алые паруса, поняла, что дождалась, но еще не совсем осознала, чего именно.

Глупо, конечно, все еще ожидать чуда, когда тебе уже стукнуло тридцать. Кому рассказать, так ведь засмеют. Но женщины, чьими мужчинами были особи, так сказать, второго эшелона, поймут мою радость от встречи с поклонником из «царского полка». Вот если бы за мной решил приударить следователь Свиридов, я бы вряд ли удивилась. Он был как раз моим типом: невысокий, коренастый, с робкой лысиной на затылке и удивительно живым взглядом. У всех моих любовников были потрясающие глаза. Довольно часто карие и всегда по-собачьи выразительные. Так что Свиридов влился бы в эту плеяду совершенно органично. А Илья был абсолютно другим. Другим…

В маленьком, довольно уютном и почему-то пустом кафе мы сели за столик в самом уголке. Свиридов, как и обещал, заказал два кофе.

— Значит, вы так ничего и не вспомнили? — безнадежным голосом поинтересовался он.

Я утвердительно кивнула. Похоже, он иного ответа и не ожидал.

— Вы не находите все происшедшее с вами довольно… хм… необычным?

Я выкатила на него глаза и, по всей видимости, стала похожа на сестру-близнеца окунеобразного портье из «Балчуга».

— Если вы думаете, что я каждую ночь провожу с будущим покойником, то почему вы меня до сих пор не арестовали?!

Он улыбнулся своей мягкой докторской улыбкой:

— Всему свое время. А есть ли у вас какие-либо предположения? Чем вы могли заинтересовать господина Боккаччо?

— Ну… — я закусила губу, — не знаю, что на меня нашло, но в тот вечер я вела себя довольно странно…

— Странно? — его карие глаза пронзили меня насквозь.

— Ну да. По рассказам очевидцев, в баре я танцевала стриптиз у шеста. А потом даже ругалась, как пьяный грузчик. Не знаю, поверите ли вы мне, но в трезвом уме и твердой памяти я себя подобным образом не веду.

— Почему же я не поверю? — он все-таки оглядел меня с головы до чашки с кофе.

Я расслабилась. Сейчас я не походила на доморощенную стриптизерку.