Хороший день, чтобы воскреснуть - Влада Ольховская Страница 15

– Не думаю. Если бы я считала, что это опасно, я бы не поехала. У меня двое детей – мне что их, на попечение Дани оставлять? Они тогда мангустами вырастут!

Двое детей… Лия никогда не спрашивала, сколько у Вербицких детей. К слову не приходилось, в газетах же просто писали, что они есть. А значит, их двое. Один, может, мальчик. Или два мальчика. Агния и Даниил молодые, дети у них определенно маленькие, могут быть на Тимура похожи…

Лия отогнала эти мысли усилием воли. От них становилось не по себе.

– Поедем завтра, – заключила Агния. – Я заскочу за тобой… Дани, скорее всего, говорить не буду, а то он нам охранника на хвост посадит. Но… ты ведь знаешь, что в доме Леденина может не быть ничего связанного с твоим сыном?

– Я знаю. Но мы должны проверить.

Потому что сам Тимур так хочет. Но этого Лия озвучивать не стала.

– Вот тут все, что было в официальном деле, – Агния протянула собеседнице флешку. – Фотографии и сканы, конечно, нелегальные, но нам с тобой это и неважно. Посмотри на досуге… Хочешь, вместе посмотрим?

– Не нужно, ты и так слишком много времени проводишь со мной! Я справлюсь.

Здесь Лия не бравировала, она действительно была уверена, что справится. На нее давила неизвестность. А прошлое… После того как она держала на руках мертвое тело сына, Лия не боялась уже ничего.

Так что, вернувшись домой, она скачала файлы на свой компьютер.

– Мама, ты хочешь пить, – Тимур сидел на подоконнике и болтал ногами. – Сделай себе чай, потом смотри это.

Он был прав, Лия действительно вдруг почувствовала жажду.

– Ты что-то делаешь со мной? – насторожилась она. – Можешь влиять на меня?

– Мама, ты что! – рассмеялся мальчик. – Я просто знаю тебя. А меня и нет ведь… Как я могу на тебя влиять?

– Никак… – еле слышно проговорила она.

Слезы обожгли глаза, а это было ей совсем не нужно сейчас. Чтобы отвлечься, Лия приступила к изучению файлов.

Валерий Сумин не представлял собой ничего особенного – по крайней мере, в положительном смысле. Выдающихся достижений у него не было, но не было и тех обстоятельств, которые киношники так любят приписывать жизни маньяков. Он родился в обычной семье среднего достатка, у интеллигентных родителей и не заявлял о том, что его бил отец и унижала мать. Его любили, о нем заботились. Он казался обычным, средненько учился, ничем особенно не увлекался…

А в четырнадцать лет изнасиловал соседского пятилетнего малыша. Он был неопытен, да и далек от той жестокости, которой достиг перед смертью, поэтому его жертва не получила серьезных травм. Физических. О психологических последствиях и говорить не приходится.

Тогда Валерия пожалели. Пошли обычные аргументы: он всего лишь мальчишка, зачем ему жизнь ломать, у него еще все впереди. Малолетку отправили в специнтернат. Его родители поднакопили денег, заплатили кому надо, и на свободу Валерий вышел уже через год. Естественно, на прежнем месте семья не осталась, они переехали в другой район, Сумин сменил школу.

Его родные хотели верить, что жизнь налаживается, кошмар и позор больше не вернутся. Они рано расслабились. Его второй жертвой стала семилетняя девочка. Он мог убить ее – но тогда не сумел, и она рассказала все полицейским. Суд счел данный факт смягчающим обстоятельством, а Валерий – своей ошибкой, которую он решил не повторять.

Сумин получил пять лет и весь срок отсидел, потому что кротостью не отличался. Когда он вышел на свободу, за ним стали наблюдать, потому что ждали рецидива. Не без оснований, потому что добропорядочным гражданином он так и не стал. Валерий жил замкнуто, работал из дома, ни с кем не общался.

Тем не менее поймать его за руку – или за другой орган, раз уж на то пошло, – полицейские не могли. Хоть намеки и имелись. То он отдыхал в кафе неподалеку от улицы, где нашли тело двухлетней девочки. То труп ребенка обнаружили в здании, где Сумин за неделю до этого проводил фотосъемку. Но прямых доказательств его вины не было, он всегда имел алиби и, судя по реакции, наслаждался тем, что полицейские бессильны перед ним.

При этом миллиардером Сумин не был. Он работал рекламным дизайнером. Со своими обязанностями справлялся неплохо, поэтому клиенты у него не переводились, но и о заоблачных гонорарах речь не шла. Лия сильно сомневалась, что его заработка хватило бы на такое количество взяток. Да и потом, чувствовалось, что его поведение бесило полицейских. Многие из них не согласились бы на взятку, если бы получили шанс наконец поквитаться с ним.

Он был умен, да. Но Лия чувствовала: здесь скрыто нечто большее. За год до смерти Тимура Сумин вообще выпал из внимания полиции, потому что ничем подозрительным вроде как не занимался. А потом – вдруг, ни с того ни с сего, – он оставил на месте преступления столько улик, снова действовал как дилетант. Почему?

Теперь уже Лия корила себя. Ей следовало догадаться, что Сумин был не один, обыскать его квартиру, когда имелась такая возможность. Наверняка там оставались какие-то указания на сообщника! А теперь что говорить? Все кончено, Валерий мертв, а тот, кто действовал с ним заодно, замел все следы.

– Ничего, мама, – Тимур спрыгнул с подоконника и направился к ней. – Он от тебя не уйдет. Я знаю, ты ему не позволишь.

Тонкие розовые пальчики коснулись ее руки, и Лию обдало могильным холодом…