Эпитафия. Иначе не выжить - Анатолий Ковалев Страница 15

Беспалый почувствовал во рту привкус крови.

– Научись сначала с людьми разговаривать, щенок! – услышал он над собой и уже хотел приподняться, чтобы перебить старику ребра, как на его голову со всего размаху опустился злосчастный портфель, предоставив следователю возможность оценить свой пудовый вес.

В глазах Беспалого еще несколько секунд полыхал сказочный фейерверк, потом сознание помутилось, и он припал выбритой до синевы щекой к пыльному асфальту.

На город спустились сумерки.

Настроение у Шаталина не поднялось даже после крупного выигрыша в «блэк джек». Ему часто везло, но сегодня он прямо-таки вызвал всеобщее восхищение своей игрой. Друзья хлопали по плечу, поздравляли, а он оставался хмурым, с ярко выраженным недовольством на лице.

В клубе «Большие надежды» он проводил каждый свой выходной. Здесь были все свои и чужих не пускали.

После тяжелого разговора с Питом Криворотым Сане пришлось убивать время, ведь клуб открывался в шесть часов вечера. Он пообедал в недорогом ресторане, где даже днем бывают посетители. Потом поехал в Парк культуры на выставку собак. «Лучше собаки, чем это», – сказал он себе. Дело в том, что с недавних пор Александр Емельянович страдал приступами клаустрофобии – боязни замкнутого пространства. Приступы случались в основном дома, в одиночестве, поэтому он старался бывать на людях. Вчерашний «подарок» к юбилею и убийство Сергея Демшина грозили обратиться в новый затяжной виток болезни.

Домой он не торопился, решив: вернусь под утро, отосплюсь и снова в клуб. Сунув внушительную пачку долларов во внутренний карман пиджака, Саня устроился под пальмой в мягком кресле. Рядом журчал экзотический фонтанчик: папуасы танцуют вокруг уродливого божества, из головы которого и била вода.

Прохлада, исходившая от несуразной композиции, приятно освежала разгоряченное лицо счастливчика, как его многие сегодня здесь называли в глаза и за глаза. Он заказал проходившему мимо кельнеру виски со льдом. Напитки в клубе выдавали бесплатно.

Девчонка, дочка Овчинникова, весь день не шла у него из головы. Даже во время игры он не мог отвлечься, думал о ней. Она явилась из небытия, из кровавого прошлого. Не зря помянул сегодня Витяя. Тот все прекрасно понимал. Он сразу догадался, где она прячется, но никому не сказал. Он решил за всех. И за себя. Тогда, на кухне, Витяй посмеивался над ним. Конечно, Витяю уже было все равно. Он будто предвидел сегодняшний день, когда хочется лезть в петлю. И не стал откладывать в долгий ящик.

Кельнер принес на подносе невысокий хрустальный фужер с напитком чайного цвета. Предложил гаванские сигары.

Шаталин никак не мог взять в толк, почему она подарила ему пупса, а Питу бросила в почтовый ящик коллекцию засушенных скорпионов. С коллекцией более или менее ясно: пять насекомых – это они, пять боевиков Поликарпа. Но при чем здесь пупс? Может, девчонка думает, что он убил ее брата? Только этого не хватало – брать на себя чужие грехи, будто своих недостаточно! Пит поклялся что не сегодня завтра найдет и обезвредит малолетку. Питу с его охраной вообще нечего бояться. Ей сроду не добраться до босса, на что она рассчитывает? А вот он, Саня Шаталин, президент известной на всю страну фирмы, очень даже уязвим, потому что может всегда положиться только на самого себя. Что ж, из-за какой-то дрянной девчонки заводить теперь мордоворотов? Да пошла она!..

– Грустишь, Санек? Сорвал куш и грустишь? Этот мягкий, приятный баритон на многих наводил ужас, а для него был связан с самой счастливой порой в жизни. Он не боялся этого голоса, не цепенел, не впадал в панику. Саня даже не заметил, как в соседнее кресло приземлился «отец».

Георгий Михайлович Лосев, по кличке Лось, сутулый и сухопарый, напоминал престарелого хиппи. На плечи спадали длинные белые волосы, в ухе болталась серьга… Мутноватые серые глаза пронзали собеседника насквозь, большой горбатый нос казался неподвижным монолитом на худом, продолговатом, изрезанном морщинами лице.

– Нет-нет, вам показалось, – попробовал улыбнуться Саня.

– Кого ты хочешь обмануть, мой мальчик? Я не из тех, кому боятся сказать правду.

Лось отпил из своего фужера и замолчал, откинув голову назад и прикрыв веки.

Саня вспомнил, что во время игры в «блэк джек» босса не было в клубе.

Значит, он только что появился. И уже успели оповестить о сорванном куше!

– Не хочешь говорить – не надо, – не поднимая век, произнес «отец».

Несколько секунд они молчали, и Саня наблюдал, как по длинной шее босса поднимается и опускается острый кадык.

– Что тебе вчера шепнул мэр во время поздравления? – перевел разговор в другое русло хозяин.

– Шепнул? – удивился Шаталин. – Не помню. Наверно, какую-нибудь непристойность. Я уже пьяный был.

– Не правда. Ты напился после того, как он уехал. После того, как увидел один из подарков. Кукла и скорпион произвели на тебя неизгладимое впечатление. Кстати, что это значит?

– Не знаю.

– Опять врешь. Ну да ладно! А что тебе подарил мэр?

– Понятия не имею! Я еще не разбирал вчерашних подарков. И даже не представляю себе, какой из них от мэра.

– Я тебе подскажу. Это черный ящик.

– Черный ящик? – снова удивился Александр. – Что там может быть?

– А ты не любопытный, в отличие от меня, – натянуто улыбнулся Лосев, не меняя позы и не поднимая век. – Как мало ты узнал за минувшие сутки! Подарка мэра не распечатал, тайны куклы и скорпиона не разгадал! – На этой фразе он открыл глаза, оторвал голову от спинки кресла и уставился неподвижным взглядом на Шаталина. – Я начинаю за тебя беспокоиться, мой мальчик.

– Не стоит, Георгий Михайлович, – как можно беспечнее бросил Саня, отчего лицо босса еще больше ожесточилось, брови нахмурились, кадык заработал быстрей.

– Не стоит, говоришь? А для чего тебе понадобилось свидание с Питом Криворотым?

Такого поворота Шаталин не ожидал. Это походило на раскат грома в середине зимы.

– Вы что, следите за мной?

– Разве такой примечательной персоне нужна специальная слежка? – ответил вопросом на вопрос Лось. – Я не люблю, Санек, когда со мной играют в тайны. Ты не шестерка, чтобы твои встречи на высшем уровне проходили бесследно.

– С Питом я встречался именно как шестерка, – усмехнулся Шаталин. – Убили нашего общего приятеля, и Пит позвонил мне домой.

– Надо так понимать, что вы вместе служили у Поликарпа?

Александр кивнул в ответ, а потом поведал свою грустную повесть, не утаив от «отца» ничего. Он даже был рад, что представилась возможность выговориться. Родителям никогда бы такого не рассказал. Они и про Афган-то узнали за два месяца до демобилизации. И батюшке на исповеди не решился бы, хоть и был однажды соблазн. Не отпустил бы такого греха батюшка, наложил бы епитимью. А времени каяться в содеянных грехах у него пока нет. Времени – в обрез! Не пришло еще время…