Тройная месть - Марина Серова Страница 15

Я взяла карточку с офисным телефоном Медика и, недолго думая, набрала номер. Как и ожидалось, мне ответил приятный женский голос его личной секретарши. Деловым тоном я попросила пригласить к телефону Белозерцева. Мне, конечно, ответили, что его здесь нет. Однако я твердо потребовала, чтобы мне немедленно помогли разыскать Николая Степановича, так как у меня к нему очень срочное дело, а я никак не могу с ним связаться.

Секретарша засуетилась и выдала мне сразу три номера, добавив при этом, что по одному из них я обязательно смогу его застать. По первому же из них ответил сам Степаныч. Я представилась близкой подругой его старшего сына и попросила о личной встрече. Он, не колеблясь, согласился.

* * *

В девять вечера Белозерцев ждал меня у кафе «Ретон», там для нас был зарезервирован отдельный кабинет. После того как принесли наш заказ, он вопросительно взглянул на меня:

— Вы знаете, у меня такое странное чувство, что мы уже где-то встречались.

— Не буду юлить, вы видели меня позавчера на загородной даче вашего босса.

Он долго и напряженно смотрел на меня, слегка сощурив глаза и сведя брови, как будто старался проникнуть за мою внешнюю оболочку, а потом неуверенно спросил:

— Неужели это вы были с Романом Евгеньевичем?

— Ну вот, — широко улыбнулась я, — а Медик говорил, что узнать меня практически невозможно.

— Меня редко удается удивить, но вы… — и он красноречиво развел руками.

— Николай Степанович, я надеюсь, что все, сказанное здесь, останется между нами. Медик не санкционировал этого разговора, я пришла сюда на свой страх и риск, твердо уверенная в том, что найду в вас надежного союзника, а не противника.

— Не могу обещать стать вашим сторонником, не будучи посвященным в суть дела, но даю слово, что все, сказанное здесь, не выйдет за пределы этой комнаты.

— Ну и отлично. Николай Степанович, я частный детектив Татьяна Иванова.

На лице моего собеседника было написано искреннее изумление, такого поворота событий он никак не предполагал.

— У Медика, — продолжила я, — были серьезные опасения насчет руководящей группы вашей компании. Он считал, что среди вас может скрываться организатор покушения на босса, поэтому нанял меня.

— Я должен был догадаться, — нахмурившись, произнес он.

Почва для психологической атаки была подготовлена, и я аккуратно, внимательно следя за реакцией на свои слова, пошла в наступление:

— Мне известна печальная история, заставившая вас войти в криминальную структуру. Мало того, у меня в руках результат вашего первого анализа и заключение по этому поводу специалиста. Откровенно говоря, я ни на минуту не допускаю мысли, что это вы пытаетесь сместить босса, но доказать свое внутреннее убеждение мне нечем, ведь проведенное во Франции лечение было успешным.

Тут я сделала небольшую паузу — собеседник промолчал.

— Думаю, нам обоим выгодно, чтобы ваша кандидатура была вычеркнута из списка претендентов на пост босса. Медик — крайне опасный человек, это вы знаете не хуже моего…

Я снова выдержала паузу, на этот раз более длительную, беспокойство, появившееся на его лице, начало расти, пора было бросить на чашу весов сомнения последний довод:

— Давайте вместе убедим Медика в вашей непричастности — таким образом я избавлюсь от лишних хлопот, а вы обезопасите себя и… своих близких.

Я мягко коснулась кончиков пальцев его правой руки, лежавшей на столе и теребившей бумажную салфетку:

— Николай Степанович, поверьте, это необходимо.

— Хорошо, Таня, — тихо заговорил он, — слушайте.

Белозерцев отнял свою руку от моей и, сняв очки, потер переносицу, сильно зажмурив при этом глаза. «Тщательно взвешивает каждое слово, — подумала я, — видно, что-то очень серьезное… и безрадостное».

— Этого действительно не знает никто, кроме моего лечащего врача во Франции… Никто — ни члены моей семьи, ни босс. Кстати, прошу вас, сделайте все возможное, чтобы мои родные не были посвящены… — Ему было трудно произнести горькое признание. Наконец, он, нервно сглотнув слюну, выдавил: — Мне осталось совсем немного — может, год, может, полтора, а может быть, всего лишь месяц… Теперь ничто не может спасти меня, даже высокоразвитая западная медицина. Я обречен и вот уже три месяца как знаю об этом.

Дальше его речь полилась свободнее, самое тяжелое было позади:

— Скажите, может ли человека, находящегося в моем положении, интересовать вся эта мышиная возня вокруг власти и денег?.. Я сейчас думаю только о своих детях, об их будущем и мечтаю только об одном — чтобы их миновала моя участь. И еще одно… пусть они живут скромно и честно, я очень старался оградить своих сыновей от какого-либо даже косвенного участия в своем предприятии. Мой старший — специалист в области компьютерной техники, средний хочет стать дизайнером, у младшего выбор далеко впереди…

Степаныч на минуту задумался, потом, посмотрев мне прямо в глаза, решительно добавил:

— Если Роману нужны доказательства истинности моих утверждений, он может связаться с моим лечащим врачом, тот даст ему необходимые материалы: результаты анализов и обследований. В конце концов, он и сам может сделать анализ крови…

* * *

Я шла домой по пустынной улице. На душе было паршиво. Попался бы мне сейчас под руку мой змееобразный клиент, сказала бы я ему пару ласковых.

Дома, чертыхаясь, я осушила стакан армянского коньяка и забылась крепким сном.

* * *

Утром Медик снова ждал меня у подъезда, на этот раз я прилично опоздала, минут на тридцать. Он был терпелив и даже не выразил своего неудовольствия по поводу столь длительной задержки.

— Привет, у тебя усталый вид, последние два дня порядком тебя вымотали.

— Да уж, приятного было мало, — сквозь зубы процедила я.

— Что скажешь?

Медику явно не терпелось.

— Реальную угрозу для твоего шефа ни Клименко, ни Белозерцев представлять не могут. У Клименко, что называется, кишка тонка, нервишки ни к черту, рассматривать его в качестве претендента на пост главы фирмы просто глупо. Белозерцев тонок, умен, проницателен, выдержан, но… тяжело болен — я думаю, тебе это прекрасно известно.

— Конечно, но его дела не так уж и плохи. За границей лейкоз успешно лечится, и у него достаточно средств, чтобы позаботиться о своем здоровье. Может быть, теперь ему еще острее хочется власти и денег, ведь, побывав на грани жизни и смерти, особо чувствуешь вкус к жизни, хочешь взять от нее как можно больше, — рассуждал Медик.

— Логично, но не в данном случае, — буркнула я.

— Почему же?

— Белозерцеву осталось совсем немного. Его голова занята проблемами совсем иного характера, ему глубоко плевать на весь ваш гнилой базар.